И ужъ въ кусты готовъ онъ сдѣлать йьілъ
скачекъ,
Какъ разсмѣялся вдругъ: „Да это вѣдь сверчокъ! Фробера скромнаго однообразный звонъ Перепугалъ меня и разогналъ мой сонъ..
Но если нѣтъ надеждъ поймать большую дичь. Проглотишь и сверчка, какъ маленькій сандвичъ. Замѣтивъ Рыжаго, Фроберъ оставилъ пѣнье,
Фигуркой выразивъ безмолвное смущенье.
А Хитролисъ ему: „Ты замолчалъ зачѣмъ?
Не бойся, миленькій, вѣдь я тебя не съѣмъ. Послушать пѣніе твое мнѣ очень важно:
Какъ пѣснь псаломщика, молитвенно-протяжно Оно звучитъ въ тиши. Ему съ восторгомъ внемлю:
Я сталъ паломникомъ, иду въ святую землю,
Чтобъ юности моей замаливать грѣхи. “
Тутъ разсмѣялся вдругъ Фроберъ: „Хи-хи! Хи-хи!
Ужъ на паломника ты вовсе не похожъ,
Я не видалъ у нихъ такихъ хитрющихъ рожъ.“
Едва сверчокъ договорилъ,
Какъ Хитролисъ вскочилъ И прыгъ!
Но въ мигъ
Фроберъ въ траву далъ тягу.
Лишь то спасло бѣднягу,
Что Хитролисъ поторопился И дальше цѣли очутился.
„Ахъ, Хитролисъ!" запѣлъ Фроберъ,
„какъ ты лукавъ!
Въ твоемъ-поступкѣ весь твой хитрый лисій нравъ.
И уж в кусты готов он сделать йьил
скачек,
Как рассмеялся вдруг: „Да это ведь сверчок! Фробера скромного однообразный звон Перепугал меня и разогнал мой сон..
Но если нет надежд поймать большую дичь. Проглотишь и сверчка, как маленький сандвич. Заметив Рыжего, Фробер оставил пенье,
Фигуркой выразив безмолвное смущенье.
А Хитролис ему: „Ты замолчал зачем?
Не бойся, миленький, ведь я тебя не съем. Послушать пение твое мне очень важно:
Как песнь псаломщика, молитвенно-протяжно Оно звучит в тиши. Ему с восторгом внемлю:
Я стал паломником, иду в святую землю,
Чтоб юности моей замаливать грехи. “
Тут рассмеялся вдруг Фробер: „Хи-хи! Хи-хи!
Уж на паломника ты вовсе не похож,
Я не видал у них таких хитрющих рож.“
Едва сверчок договорил,
Как Хитролис вскочил И прыг!
Но в миг
Фробер в траву дал тягу.
Лишь то спасло беднягу,
Что Хитролис поторопился И дальше цели очутился.
„Ах, Хитролис!" запел Фробер,
„как ты лукав!
В твоем-поступке весь твой хитрый лисий нрав.
