достаточно сего благочестивого и православного символа божественной благодати. Но как искони не бездействовал изобретатель зла, нашедший себе помощника во змие и чрез него привнесший в человеческую природу смертоносный яд, так и ныне, нашедши пригодные для собственного своего желания органы, именно: Феодора — бывшего епископа Фаранского, Сергия, Пирра, Павла и Петра — бывших предстоятелей сего царствующего града, и еще Гонория, бывшего папу древнего мира, Кира, епископствовавшего в Александрии, Макария, бывшего в недавнее время предстоятелем Антиохии, и Стефана, ученика сего последнего, он не замедлил возбудить чрез них соблазн заблуждения, в новых словах посеяв в православном народе ересь одной воли и одного действия в двух естествах Единого от Святыя Троицы Христа, Истинного Бога нашего, (ересь) старающуюся посредством какой-то коварной выдумки уничтожить полноту вочеловечения того же Самого Единого Господа Иисуса Христа Бога нашего, бесславно вводящую в нём плоть без воли и деятельности». Основываясь, далее, главным образом на Послании папы Агафона, также на вероопределении V Вселенского Собора, Окружном Послании Софрония, Патриарха Иерусалимского, и Послании папы Льва Великого, VI Вселенский Собор так выражает православное учение о волях и действиях во Христе:
«Проповедуем согласно учению Святых Отцев, что в Нём (Христе) два естественных хотения или воли нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно и две естественные воли не противоположные, как говорили нечестивые еретики, да не будет, но человеческая Его воля уступает, не противоречит или противоборствует, а подчиняется Его Божественной и Всемогущей воле. Утверждаем, что в одном и том же Господе нашем Иисусе Христе, Истинном Боге нашем, два естественные действия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно. Мы признаем две естественные воли и действия (во Христе), согласно сочетавшиеся между собою для спасения рода человеческого».
Провозглашение и утверждение этого соборного вероопределения совершилось 16 сентября 681 года в торжественном заседании Собора. На этом заседании присутствовал и император Константин. Когда император предложил Отцам Собора: «Пусть святый и Вселенский Собор скажет, по согласию ли всех епископов
