Спасителя: «Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду, что тебе до того?» (Ин. 21, 23).
Второе явление Господа в Галилее было многочисленному сонму верующих во главе с Апостолами, тогда как до этого времени Воскресшего видели лишь жены-мироносицы да ближайшие ученики Его. Местом настоящего торжественного явления была избранная Самим Господом гора (Мф. 28, 16); здесь к указанному Им же времени собралось более пятисот братий (1 Посл. к Кор. 15, 6), и нет сомнения, что большинство их состояло из Галилеян, ходивших за Господом во время Его проповеди на их родине, слушавших Его учение, бывших свидетелями Его чудес и, — нет ничего невероятного, — на себе испытавших благость милосердого Целителя.
Когда Господь явился, то одни из собравшихся на горе Ему «поклонились, а иные усомнились» (Мф. 28, 17); конечно, среди последних не было Апостолов, уже утвердившихся в вере предшествующими явлениями Господа: сомнение могло возникнуть лишь в тех последователях Христовых, которые впервые удостоились увидать Воскресшего. Но это сомнение было временно и уступило место твердой вере, так что впоследствии святый Апостол Павел, перечисляя свидетелей явлений Воскресшего Господа, упоминает и «более пятисот братий», из коих многие были еще живы.
Приблизившись к Апостолам, Христос Спаситель сказал им:
— «Дана Мне всякая власть на Небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 18—20).
В этих немногих, исполненных поистине Божественного величия словах воскресшим Спасителем дается Апостолам полномочие на всемирную проповедь, полагается таинственное основание Церкви заповедию о Крещении (св. Афанасий Александрийский), и верующие в Господа Иисуса всех веков укрепляются радостным обетованием пребывания с ними Победителя ада и смерти. Получивший по своем воскресении такую же власть и по человечеству, какая всегда принадлежит Ему по Божеству, Господь, принесший искупительную жертву за грехи «всего мира» (Иоан. 2, 2), и проповедь Евангельскую не ограничивает
