им, то я покажу тебе, какие честь, богатство и спасение ты получишь в вечной жизни.
Со злобным смехом Адриан спросил:
— Ты хочешь, очевидно, чтобы я получил такое же спасение, какое выпало на долю трибуна и Феодула? Бессмысленная голова! Или ты не знаешь, от какой казни они погибли?
— Та казнь, — возразил святый, — не казнь, а лучшая жизнь, мир и радование: теперь они радуются, водворившись среди чинов ангельских.
— Выслушай внимательно, что я скажу, — предложил игемон святому Леонтию: — кто из людей, не лишенных ума, презрел это солнечное сияние и великих богов Дия, Аполлона, Нептуна, Венеру и прочих затем лишь, чтобы позорною и мучительною смертью окончить свои дни? Поистине никто, кроме очарованных тобою!
— Не слыхал ли ты, — спросил святый Леонтий игемона, — слова Писания: бо́зи ꙗ҆зы̑къ бѣ́сове[1], и҆ подо́бни и҆̀мъ да бꙋ́дꙋтъ творѧ́щїи ѧ҆̀, и҆ всѝ надѣ́ющїисѧ на нѧ̀[2]; кто же из здравомыслящих людей захотел бы уподобиться немому камню или бездушному веществу, каковы в действительности и есть ваши боги, чтобы, принося им жертвы, погибнуть бесконечною смертью?
В сильном гневе мучитель повелел мученика, простертого на земле, бить нещадно четырем сильным слугам, а особому глашатаю при этом восклицать:
— Уничижающие наших богов и не повинующиеся повелениям царей погибнут подобною смертью.
Били святаго мученика до тех пор, пока бьющие не изнемогли. Святый же Леонтий говорил мучителю:
— Если и всё тело мое обратишь в одну рану, всё-таки не победишь ума моего, не будешь господином моей души.
Тогда игемон велел повесить святаго на мучилищном дереве и строгать всё тело его, ребра и голени острыми железными орудиями. Долго строгали святаго мученика; в тяжких страданиях он возвел очи свои к Небу и обратился к Богу с такою молитвой:
— Боже мой, Ты моя надежда, спаси меня!
Тогда мучитель сказал палачам:
