Андрей и Павел; вместе с ними был приведен и христианин Никомах, который велегласно и непрестанно взывал:
— Я — христианин!
Игемон, увидав Никомаха, в слух всех исповедавшего себя христианином, спросил Андрея и Павла:
— А вы что скажете?
Они отвечали:
— И мы — христиане.
Тогда игемон сказал Никомаху:
— Принеси жертву богам согласно приказу царскому.
Никомах отвечал:
— Неужели ты не знаешь, что христиане не приносят жертв бесам?
И тотчас игемон приказал воинам обнажить Никомаха, повесить его на мучилищном дереве и терзать тело его железными орудиями.
Когда Никомах уже был недалек от своей кончины и уже немного потерпеть оставалось ему, чтобы получить венец мученический (который был как бы уже в руках его), он неожиданно лишил себя сего славного венца. Оставив доброе исповедание, он отрекся от Христа и воззвал во всеуслышание:
— Я никогда не был христианином! Я согласен принести жертву богам.
И тотчас воины прекратили мучение его и сняли его с мучилищного дерева.
Когда окаянный этот богоотступник принес жертву идолам и поклонился им, то на него напал бес и сильно ударил его об землю, так что Никомах стал с яростию бесноваться, кусая язык свой и испуская кровавую пену до тех пор, пока не испустил свою окаянную душу.
В то время, как все это происходило, одна девица, имевшая шестнадцать лет от роду и называвшаяся Христиной, стоявшая в народе, обратилась к бесновавшемуся Никомаху и сказала ему:
— О окаянный и погибающий человек! Вот ты из-за одного лишь часа стяжал себе теперь вечную и несказанную муку.
Услыхав это, игемон приказал взять ту девицу и поставить пред судилищем; затем спросил ее:
— Ты — христианка?
