него горечь хлеба, приготовленного из лебеды, в приятное услаждение, и угодник Божий проводил все дни своей жизни не в печали и скудости, а в радости: блаженный Прохор никогда не скорбел, но всегда в веселии работал Господу. Он никогда не страшился набегов вражиих, ибо жил как птица, не имея ничего, кроме лебеды. Он не мог похвалиться вместе с евангельским богачом: дꙋшѐ, и҆́маши мнѡ́га бла́га, лежа̑ща на лѣ̑та мнѡ́га: почива́й, ꙗ҆́ждь, пи́й, весели́сѧ[1]; но и за траву, заготовленную на год, он укорял себя, говоря: Прохор, въ сїю̀ но́щь дꙋ́шꙋ твою̀ и҆стѧ́жꙋтъ ѿ тебѐ, а҆ ꙗ҆̀же ᲂу҆гото́валъ є҆сѝ, комꙋ̀ бꙋ́дꙋтъ[2]? Святый на деле исполнил это слово Господне: воззри́те на пти̑цы небє́сныѧ, ꙗ҆́кѡ не сѣ́ютъ, ни жнꙋ́тъ, ни собира́ютъ въ жи́тницы, и҆ ѻ҆ц҃ъ ва́шъ небе́сный пита́етъ и҆̀хъ[3]. Подобно птицам, блаженный Прохор легко проходил на то место, где росла лебеда, и оттуда приносил ее в монастырь на плечах, как бы на крыльях. Так питался он, как птица небесная, — ненасеянною пищею, с непахотной земли. В это время на Руси от постоянных браней начался великий голод, так что людям угрожала смерть. Но Господь, желая прославить угодника Своего и спасти от смерти людей, в этот год благословил урожай лебеды, и ее выросло более, чем в прежние годы. Тогда блаженный Прохор стал еще более трудиться. Беспрестанно собирая эту траву, он семена ее растирал руками и, делая из подобной муки хлебы, раздавал их бедным и умирающим от голода.
Некоторые, видя, как святый Прохор собирал лебеду, начали также запасаться ею, чтобы пропитаться во время голода, но от горечи не могли есть такого хлеба. Тогда все нуждающиеся стали обращаться к блаженному Прохору; святый никому не отказывал в своем хлебе из лебеды. И всем вкус этого хлеба казался приятным, как будто он был смешан с медом. Таким образом, хлеб, испеченный из лебеды руками блаженного Прохора, народ брал охотнее, чем хлеб, испеченный из пшеницы. И при всем этом вот что казалось особенно чудным — хлеб этот казался чистым и сладким на вкус только в том случае, если давался блаженным
