роду, так что у него даже выпали и зубы. Он говорил сам с собою:
— Чего ты, наконец, хочешь, злой старец? Вот ты уже и вина выпил и елея вкусил. Чего ты еще желаешь, ненасытный раб чрева в старости?
Диаволу же Марк говорил:
— Отойди от меня, диавол! Ты состарился в борьбе со мною. Ты наложил на меня телесную слабость, сделав так, что я стал пить вино и вкушать елей; ты сделал из меня сластолюбца. Ужели я тебе еще должен что-либо? Ты ничего у меня не найдешь такого, чтобы тебе можно было украсть. Враг человеческий! Отступи от меня наконец.
О сем святый Макарий рассказал Палладию, который и записал сказанное.
Пресвитер же Руфин к житию преподобного сего Макария Александрийского присоединяет следующее.
В одну из ночей диавол, постучавшись в двери келлии Макария, сказал:
— Встань, авва Макарий, и пойдем в собор на пение.
Он же, будучи исполнен божественной благодати, узнал вражеские козни и отвечал:
— О лжец и ненавистник добра! Какое тебе общение и какая дружба с собранием святых?
— Разве ты не знаешь, Макарий, — сказал на сие диавол, — что без нас не совершается ни одно церковное пение и ни одно монашеское собрание? Иди же, и ты увидишь наши дела.
Старец отвечал:
— Да запретит тебе Господь, лукавый бес!
И, обратившись затем с молитвою к Господу, стал просить, дабы Он явил ему — справедливо ли то, о чем, похваляясь, говорил диавол. И вот, когда наступило время полуночного пения, Макарий пошел в собор и снова молился про себя Богу, дабы Он открыл ему — справедливо ли сказанное диаволом. Спустя несколько времени преподобный увидал в церкви, в образе неких малых отроков, черных ефиопов, быстро бегавших туда и сюда, как бы летающих. В монастыре был обычай, чтобы Псалмы произносил один инок, между тем как все прочие братия сидели и слушали. И вот малые ефиопы эти подсаживались к каждому брату и смеялись, и если они двумя пальцами
