Благоверный царь Феодосий весьма уважал святаго Григория Богослова, как отца своего, но он не часто приходил к царю, хорошо памятуя слова Соломона: не ᲂу҆чаща́й вноси́ти но́гꙋ твою̀ къ дрꙋ́гꙋ твоемꙋ̀, да не когда̀ насы́щсѧ тебѐ, возненави́дитъ тѧ̀[1]. Святый имел большое усердие всегда поучать народ, посещать больных и лечить их, помогать обиженным, защищать слабых и очищать свое стадо от еретических заблуждений. Он удалялся иногда и в деревни, любя безмолвие и стараясь уврачевать отдыхом свои частые болезни и, таким образом, сделать свое тело способным к дальнейшим трудам. Владея большим церковным имуществом, он не присвоил себе ни одной серебряной монеты, не допрашивал также он и церковных строителей, сколько ими собрано и сколько истрачено. Последнее он считал делом не епископа, а светского правителя. Он наставлял всех хранить чистую совесть. Изнемогши от непрестанных трудов и почтенного возраста, он однажды заболел и лежал в постели. Народ, узнав об этом, пришел посетить его. Он сел на постели и стал спрашивать:
— Чего вы хотите, дети? Зачем вы пришли ко мне?
Пришедшие кланялись ему и благодарили за все труды его, за то, что очистил город от ереси, за то, что святые церкви, бывшие много лет в руках ариан, возвратил православным, за то, что много благодетельствовал всем и своим учением, и пастырским попечением.
— Ныне же, отче, — говорили они, — если ты отходишь к Богу, то помолись о своем стаде, о благоверном царе и обо всей Церкви.
Святый объявил, что болезнь его не к смерти, а затем, поучив их по обычаю, отпустил. Когда они начали расходиться, остался один юноша, который, ухватившись за ноги святаго, со слезами и рыданиями умолял его — простить ему его грех. Святый спрашивал, в чем состоит его грех, но юноша ничего не отвечал, а только рыдал и просил прощения. Один из находившихся тут сказал святителю:
— Это — твой убийца, отче! По подстрекательству еретиков, он хотел вонзить меч тебе в чрево, но Христос защитил тебя. Вот он теперь кается, и просит прощения.
