основаннаго имъ въ этомъ городѣ. Я пробыла въ немъ пять недѣль, вслѣдствіе того, что моя дочь, не покидавшая постели своего брата, также заразилась корью.
Затѣмъ я поѣхала черезъ Вильну въ Варшаву. Это былъ юбилейный годъ и, хотя мы и не застали шумныхъ празднествъ, я имѣла удовольствіе часто наслаждаться пріятной и поучительной бесѣдой съ королемъ. Его величество два-три раза въ недѣлю пріѣзжалъ ко мнѣ, и мы нѣсколько часовъ проводили съ нимъ вдвоемъ. Его племянникъ, князь Станиславъ, очень любезный и образованный молодой человѣкъ, генералъ Комаржевскій и свита оставались въ другихъ комнатахъ съ моими дѣтьми; должна сознаться, что мнѣ пришлось неоднократно удивляться великимъ душевнымъ качествамъ короля. У него было благородное, отзывчивое сердце, просвѣщенный умъ, а любовь къ искусствамъ, въ которыхъ онъ былъ тонкій знатокъ и цѣнитель, придавала разнообразіе и всесторонній интересъ его разговору. Онъ заслуживалъ счастья, а польская корона была для него скорѣе проклятьемъ, чѣмъ радостью. Если бы онъ остался частнымъ человѣкомъ, онъ, благодаря способностямъ, дарованнымъ ему природой и усовершенствованнымъ воспитаніемъ, пользовался бы всеобщей любовью. Сдѣлавшись королемъ безпокойнаго народа, выдѣлявшаго изъ своей среды самые противорѣчивые характеры, онъ не снискалъ его любви, такъ какъ народъ не былъ способенъ его оцѣнить. Будучи сосѣдомъ двухъ великихъ державъ, онъ часто принужденъ былъ дѣйствовать вопреки своимъ принципамъ и желаніямъ, а благодаря интригамъ польскихъ магнатовъ ему приписывали многія ошибки, которыхъ онъ вовсе не совершалъ. Я съ сожалѣніемъ оставила Варшаву. Меня привязывали къ ней король, его племянникъ Станиславъ и всеобщее уваженіе къ памяти моего мужа.
Въ Берлинѣ меня ожидалъ такой же дружескій пріемъ, какъ и въ первый мой пріѣздъ. Я заранѣе написала моему банкиру, чтобы онъ нанялъ мнѣ въ Спа новый домъ на
