ея роднаго края, весь ходъ и возможныя послѣдствія начавшагося охватили ея мысли и вниманіе превыше всего.
Однажды утромъ, за завтракомъ, только что прочитавъ газету, Эгла обратилась къ мужу.
— Послушай Адольфъ, — сказала она, — все берется за оружіе, все стремится въ битву за свое отечество, старики, мальчики, даже женщины. Ужели ты хочешь оставаться въ бездѣйствіи?
— Ты съума сошла! — воскликнулъ мужъ, полуудивленный, полуиспуганный такимъ вопросомъ. — Какое мнѣ дѣло до всей этой хваленой Венгерской независимости? Я еврей, и если-бы я пошелъ съ другими на подобную войну всякій осмѣялъ-бы меня и это тѣмъ болѣе, что я рѣшительно ничего не понимаю въ военныхъ дѣлахъ; я не знаю даже съ которой стороны заряжаются пушки и ружья.
— Можешь выучиться, коль не умѣешь.
— Отнюдь не намѣреваюсь учиться чему-нибудь подобному. На то у насъ есть солдаты, которыхъ и безъ меня вполнѣ достаточно. Да я и не чувствую вовсе себя какимъ-то героемъ.
И онъ дѣйствительно не былъ героемъ — Эглѣ пришлось убѣдиться въ этомъ очень скоро.
Въ мѣстечко вступилъ отрядъ Венгерскихъ гусаръ. Всякій, способный носить оружіе спѣшилъ присоединиться къ отряду и стать въ качествѣ волонтера подъ его знамя, что-же касается Зонненфельда то онъ исчезъ куда-то безслѣдно и явился домой лишь къ ночи, когда послѣдній всадникъ покинулъ Нагій-Нэмети. Оказалось, что
её родного края, весь ход и возможные последствия начавшегося охватили её мысли и внимание превыше всего.
Однажды утром, за завтраком, только что прочитав газету, Эгла обратилась к мужу.
— Послушай, Адольф, — сказала она, — всё берется за оружие, всё стремится в битву за свое отечество, старики, мальчики, даже женщины. Ужели ты хочешь оставаться в бездействии?
— Ты с ума сошла! — воскликнул муж, полуудивленный, полуиспуганный таким вопросом. — Какое мне дело до всей этой хваленой Венгерской независимости? Я еврей, и если бы я пошел с другими на подобную войну всякий осмеял бы меня и это тем более, что я решительно ничего не понимаю в военных делах; я не знаю даже с которой стороны заряжаются пушки и ружья.
— Можешь выучиться, коль не умеешь.
— Отнюдь не намереваюсь учиться чему-нибудь подобному. На то у нас есть солдаты, которых и без меня вполне достаточно. Да я и не чувствую вовсе себя каким-то героем.
И он действительно не был героем — Эгле пришлось убедиться в этом очень скоро.
В местечко вступил отряд Венгерских гусар. Всякий, способный носить оружие спешил присоединиться к отряду и стать в качестве волонтера под его знамя, что же касается Зонненфельда то он исчез куда-то бесследно и явился домой лишь к ночи, когда последний всадник покинул Нагий-Нэмети. Оказалось, что
