Не брали на прогулки.
Сажали подъ арестъ въ третьемъ, пустомъ этажѣ…
Тамъ было страшно. И пауки.
Собственно я познакомилась всего съ тремя, но если ихъ было три, значитъ и много, сколько придется. Двое изъ нихъ вязали свои сѣточки въ окнѣ пустого дортуара, третій, прикрѣпившійся длинной, совсѣмъ невидимой ниточкой къ потолку казался какъ разъ надъ моей головой, когда я проснулась въ первое утро перваго моего ареста.
Я закричала высокимъ, совсѣмъ пронзительнымъ и несливающимся голосомъ, потому что боялась пауковъ. Никто, конечно, не прибѣжалъ на крикъ. Я же не дома была, а въ третьемъ этажѣ, подъ арестомъ у дьяконицъ.
Вскричавши долгій вздохъ, я умолкла, и тогда только нашла силы сдернуть голову съ подушки и сорваться изъ-подъ паука со страшной постели.
Вечеромъ передъ сномъ я оттащила кровать на середину комнаты. А днемъ-то и познакомилась хорошо съ двумя оконными пауками. У оконныхъ были наловлены мухи въ липкой ихъ сѣткѣ. Они подбѣгали къ плѣнницамъ, жужжавшимъ ровнымъ, тонкимъ, непрерывнымъ и тошнящимъ звономъ, и начинали дѣловито кружить вокругъ нихъ. Каждое окруженіе окутывало бью-
Не брали на прогулки.
Сажали под арест в третьем, пустом этаже…
Там было страшно. И пауки.
Собственно я познакомилась всего с тремя, но если их было три, значит и много, сколько придется. Двое из них вязали свои сеточки в окне пустого дортуара, третий, прикрепившийся длинной, совсем невидимой ниточкой к потолку казался как раз над моей головой, когда я проснулась в первое утро первого моего ареста.
Я закричала высоким, совсем пронзительным и несливающимся голосом, потому что боялась пауков. Никто, конечно, не прибежал на крик. Я же не дома была, а в третьем этаже, под арестом у дьякониц.
Вскричавши долгий вздох, я умолкла, и тогда только нашла силы сдернуть голову с подушки и сорваться из-под паука со страшной постели.
Вечером перед сном я оттащила кровать на середину комнаты. А днем-то и познакомилась хорошо с двумя оконными пауками. У оконных были наловлены мухи в липкой их сетке. Они подбегали к пленницам, жужжавшим ровным, тонким, непрерывным и тошнящим звоном, и начинали деловито кружить вокруг них. Каждое окружение окутывало бью-