VI.
"Продирался я сквозь чащу; грудь давилъ мнѣ страхъ...
Прошумитъ ли зимній вѣтеръ въ ледяныхъ вѣтвяхъ,
Снѣгъ ли скрыпнетъ подъ ногою или треснетъ сукъ,
Филинъ вскрикнетъ ли въ непутѣ,-сердце екнетъ в другъ.
Все мерещится погоня... въ жилахъ кровь замретъ...
Самъ въ себѣ я несъ погоню. - угрызеній гнетъ...
Сердца смутная тревога дальше все гнала,
Вьюга слѣдъ мой въ дикомъ лѣсѣ снѣгомъ замела.
Замерзалъ я въ зимней стужѣ, но и подо льдомъ,
Думы сердце мнѣ терзали, будто жгли огнемъ.
Наконецъ, хоть сердце страшно адскiй жаръ палилъ,
Зимнiй холодъ понемногу кровь мнѣ освѣжилъ...
Я взглянулъ вокругъ и вспомнилъ объ избѣ родной.
Я не разъ въ лѣсу, охотясь, ночевалъ порой.
Привожу въ порядокъ мысли, вкругъ бросаю взоръ:
Есть кремень при мнѣ, огниво, а въ рукахъ топоръ:
Есть ружье, мѣшокъ барсучій... Чтожъ? Въ нуждѣ моей
Прокормиться въ дикомъ лѣсѣ хоть немного дней...
Прокормлюсь, пока я съ ними... Боже, а потомъ
Смерть отъ голода и стужи, смерть въ лѣсу пустомъ!
Вотъ косматой темной ели, вижу, предо мной
До земли склонились вѣтки, какъ шатеръ густой.
Тутъ мнѣ на ночь будетъ хата... Ахъ, но вѣдь и тутъ
Думъ тяжелыхъ вереницы спать мнѣ не дадутъ!
Отдохну хотя... Вдругъ треснулъ предо мной сучекъ.
