— Другой должности ищи... А пока что... одѣнься.
И съ этими словами грузчикъ торопливо отошелъ, испытывая какую-то неловкость вродѣ виноватости передъ этимъ вздрагивающимъ босякомъ съ чахоточнымъ лицомъ.
— Сволочь! — негодующе бросилъ искатель занятій, два мѣсяца тому назадъ пріѣхавшій изъ Керчи, гдѣ былъ, по бблѣзни, разсчитанъ съ табачной фабрики и со штрафомъ за дерзкія слова управляющему.
Замерзнувшій отъ ледяного вѣтра, молодой человѣкъ почти побѣжалъ съ мола и направился въ матросскую слободку, гдѣ жилъ у старой квартирной хозяйки, ялтинской мѣщанки, которой платилъ три рубля въ мѣсяцъ за крошечную конуру, безъ отопленія разумѣется.
Ни у кого изъ встрѣчныхъ, шедшихъ къ молу — посмотрѣть на прибой и на пароходъ, собирающійся уходить въ бурю — онъ не рѣшился попросить гривенника, что бы купить десятокъ папиросъ и выпить въ кофейнѣ стаканъ горячаго чая.
Уже два мѣсяца онъ напрасно искалъ работы и продалъ все, что было возможно, что бы не умереть съ голода.
Вчерашній день онъ не ѣлъ.
3.
Вѣтеръ усиливался съ быстротой. Барометръ падалъ.
Прибой у мола взлеталъ выше и рокоталъ грознѣе.
Нагрузка парохода приходила къ концу послѣ того, какъ нѣсколько бочекъ и ящиковъ были выгружены.
