пяти минутъ послѣ предостереженія Аришкина, какъ уже среди кучки раздалось похрапыванье.
— И здоровы спать, идолы! — воркнулъ Аришкинъ и, наклонившись къ спящимъ, — проговорилъ: «Кошка идетъ!»
Всѣ моментально вскочили. «Кошкой» звали вахтеннаго лейтенанта Пыжикова, находившаго, что «распускать» матросовъ не слѣдуетъ.
Аришкинъ засмѣялся.
— Небойсь, проснулись?.. Садись... я вамъ лучше что-нибудь разскажу... По крайности, сонъ разгонитъ.
— То-то разскажи, Никонычъ... Уважь... А то какъ бы взаправду не подкралась Кошка! — замѣтилъ одинъ изъ марсовыхъ.
— Какъ не уважить васъ, дрыхаловъ, уважу! — ласково промолвилъ Аришкинъ.
И плотнѣй усѣвшись на «бухту» 1), откашлялся и началъ вполголоса и слегка на-распѣвъ слѣдующій разсказъ.
2.
«Тоже вотъ былъ у насъ на клиперѣ на «Грозящемъ», когда мы на немъ три года тому назадъ ходили въ «дальнюю», матросикъ одинъ, Васька Пернатый прозывался. Отцы его, говорилъ, птицеловы были, и было имъ прозвище «Пернатые»... Такъ довольно даже рѣдкій и диковинный матросикъ былъ, братцы вы мои. Такого никогда на флотѣ я не видывалъ. Человѣкъ, прямо сказать, съ понятіемъ и по матросской
1) Бухта — снасть, уложенная въ круги.
