Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/51

_ 47 У Тургенева поручикъ Тѣглевъ поканчиваетъ съ собою, послѣ нѣкоторыхъ мистическихъ выкладокъ, по самому ничтожному поводу, изъ-за какихъ-то дурац- нихъ стуковъ и шопота за окномъ, гдѣ повторилось его имя. Ужасъ здѣсь, конечно, самый несомнѣнный, но дѣло въ томъ, что онъ выисканъ въ жизни мисти- комъ и мистикомъ-же съ любовью оправленъ въ поэти- ческую раму. Или разсказываетъ у Тургенева священ- никъ о своемъ сынѣ, несчастномъ безумцѣ, который пережилъ страшную драму одержимости и бѣсовскаго искушенія—опять—ужасъ, опять подлинная мука,—но что скажетъ мнѣ и намъ случай атавизма ря- домъ хотя-бы съ этой блѣдной женш;иной, которую мы кажется, уже видѣли за стеклянной дверью заклад- чика, когда звякалъ звонокъ, возвѣіцавшій о нашемъ приходѣ въ ея отравленное заточенье, и о которой мы не разъ потомъ думали, боясь сказать себѣ, что и мы участвуемъ въ той жизни, гдѣ кроткія безропотно слу- жатъ узкодушію закладчиковъ и задыхаются на этой службѣ. Страхъ смерти—любимый мотивъ современной по^ эзіи: деревья шумятъ—и поэту слышится напоминаніе о смерти, поѣздъ подходитъ, этотъ поѣздъ раздавитъ Анну Каренину, сѣли въ винтъ играть, а смерть ужъ тутъ какъ тутъ; она въ тайнѣ вотъ этихъ четырехъ картъ, и, можетъ быть, сегодня-же, одинъ изъ партне- ровъ такъ и не узнаетъ, что въ прикупкѣ былъ тузъ червей. А возьмите страхъ смерти у Достоевскаго: перечтите наивный разсказъ князя Мышкина о человѣкѣ, кото- раго везутъ къ эшафоту; и вы поймете, почему именно Достоевскій не могъ сдѣлать этого чувства смерти основнымъ моментомъ своего творчества. Посмотрите—вотъ то-же чувство поэтически передано

Чеховымъ. Получился профессоръ: этотъ человѣкъ чув-