Эта страница была вычитана
и, вѣроятно, въ прологѣ или исходѣ одной изъ античной трагедіи объ этомъ упоминалось. Автору драматической сказки пришлось быть отчасти миѳургомъ. Напримѣръ, онъ ввелъ въ дѣйствіе лицо, которое едва-ли являлось въ античной трагедіи, Апату, богиню обмана, дочь ночи и сестру Лиссы. Что касается Лиссы, то она являлась и у Эсхила, и въ «Гераклѣ» Еврипида. Мимоходомъ авторъ внесъ еще варіантъ миѳа объ Орестѣ. Раффинираніе пытки Иксіона дѣлано въ этой драматической сказкѣ во вкусѣ Сенеки (Apolcol. p 361) и Вергилія (Georg. 4, 484), а Эротъ какъ сынъ Ириды и Зефира встрѣчается у лириковъ (Ale Bergk fr. *13 B, 4 Aufl.).
Авторъ старался какъ можно меньше подражать античной трагедіи, — и потому старательно освобождалъ свою пьесу отъ миѳологическихъ прикрасъ въ хорахъ. Онъ хотѣлъ какъ можно болѣе слить хоръ съ дѣйствіемъ и антракты съ актами, но все таки ему пришлось коснуться двухъ миѳовъ, не имѣющихъ прямого отношенія къ легендамъ объ Иксіонѣ: во 1-хъ, миѳа о Танталѣ, сынѣ Зевса, который былъ наказанъ за то, что, допущенный къ трапезѣ боговъ, не сдержалъ потомъ своего дерзкаго языка (Cf. Eur. Or. 9 sg.); во 2-хъ, такъ называемаго «священнаго брака»: такъ называется бракъ между Кронидомъ и Герой. Мы знаемъ изъ «Иліады» (294—296, 346 sqq.) объ этомъ бракѣ на Идѣ, гдѣ Гера, при помощи пояса Афродиты, возбудила въ Зевсѣ горячія желанія, причемъ на ложѣ боговъ выросли гіацинты, шафранъ и лотосъ, и золотистая туча покрыла Зевса и Геру во время брака. Но въ Иліадѣ мы находимъ лишь сравнительно поздній отзвукъ древняго гимна, который воспѣвалъ первое объятіе дѣтей Кроноса на западныхъ предѣлахъ міра, въ саду Гесперидъ.