степени нравственности представительницъ того или другаго сословій. Если можно извлечь тутъ какой нибудь достовѣрный выводъ, то развѣ только тотъ, о которомъ говорилось выше: что къ публичному промыслу развратомъ обращаются женщины бѣднѣйшихъ, наименѣе обезпеченныхъ и наименѣе культурныхъ классовъ,—обращаются, слѣдовательно, во избѣжаніе голода и нужды. Отсюда становится понятной и ничтожная цифра, напр., представительницъ купеческаго сословія, которая, однакожъ, вовсе не означаетъ еще, чтобы сословіе это отличалось бо́льшей чистотой нравовъ, чѣмъ крестьянское и мѣщанское. Нашъ выводъ подкрѣпляетъ, между прочимъ, и сравнительно высокая цифра проститутокъ изъ солдатскихъ женъ и дочерей. Мы въ своемъ мѣстѣ видѣли, что и въ средѣ столичнаго нищенства лица воинскаго званія составляютъ весьма значительный процентъ, и тогда-же отмѣтили этотъ фактъ, какъ указаніе на крайне незавидное матеріальное положеніе отставныхъ солдатъ и ихъ семей вообще. То же самое приходится повторить и здѣсь, при видѣ значительной цифры представительницъ воинскаго званія въ рядахъ столичной проституціи, что́, съ другой стороны, ясно указываетъ намъ, какія именно соціально-экономическія условія создаютъ, главнымъ образомъ, позорный промыселъ развратомъ.
Весьма интересны свѣдѣнія о числѣ инородокъ и иностранокъ въ обозрѣваемой средѣ. Извѣстно, что въ петербургскомъ полусвѣтѣ высшаго полета иностранки преобладаютъ; ихъ, дѣйствительно, немало и по статистикѣ врачебно-полицейскаго комитета, но только не француженокъ, вопреки сложившейся на этотъ счетъ традиціи. Господствующее мѣсто, по численности, занимаютъ здѣсь дочери поэтической Германіи, а въ ихъ числѣ—прусскія подданныя по преимуществу. Такъ, въ средней годичной сложности за девятилѣтіе, всѣхъ иностранокъ, промышлявшихъ въ Петербургѣ развратомъ, было—294; изъ нихъ только 26 француженокъ, весьма ничтожный процентъ англичанокъ, итальянокъ, швейцарокъ и турецкихъ даже подданныхъ, а остальныя—всѣ принадлежали къ саксоно-тевтонской расѣ, и между ними однѣхъ пруссачекъ было 174 или почти двѣ трети. Замѣчательно, при этомъ, что такое преобладающее нашествіе къ намъ дочерей побѣдоносной Пруссіи особенно усилилось въ послѣдніе годы со времени столь славной и прибыльной, казалось бы, для тевтонской расы, франко-нѣмецкой войны. Напримѣръ, въ 1869 г. въ спискахъ врачебно-полицейскаго комитета состояло всего 58
степени нравственности представительниц того или другого сословий. Если можно извлечь тут какой-нибудь достоверный вывод, то разве только тот, о котором говорилось выше: что к публичному промыслу развратом обращаются женщины беднейших, наименее обеспеченных и наименее культурных классов, — обращаются, следовательно, во избежание голода и нужды. Отсюда становится понятной и ничтожная цифра, напр., представительниц купеческого сословия, которая, однакож, вовсе не означает еще, чтобы сословие это отличалось большей чистотой нравов, чем крестьянское и мещанское. Наш вывод подкрепляет, между прочим, и сравнительно высокая цифра проституток из солдатских жен и дочерей. Мы в своем месте видели, что и в среде столичного нищенства лица воинского звания составляют весьма значительный процент, и тогда же отметили этот факт, как указание на крайне незавидное материальное положение отставных солдат и их семей вообще. То же самое приходится повторить и здесь, при виде значительной цифры представительниц воинского звания в рядах столичной проституции, что, с другой стороны, ясно указывает нам, какие именно социально-экономические условия создают, главным образом, позорный промысел развратом.
Весьма интересны сведения о числе инородок и иностранок в обозреваемой среде. Известно, что в петербургском полусвете высшего полета иностранки преобладают; их, действительно, немало и по статистике врачебно-полицейского комитета, но только не француженок, вопреки сложившейся на этот счет традиции. Господствующее место, по численности, занимают здесь дочери поэтической Германии, а в их числе — прусские подданные по преимуществу. Так, в средней годичной сложности за девятилетие, всех иностранок, промышлявших в Петербурге развратом, было — 294; из них только 26 француженок, весьма ничтожный процент англичанок, итальянок, швейцарок и турецких даже подданных, а остальные — все принадлежали к саксоно-тевтонской расе, и между ними одних пруссачек было 174 или почти две трети. Замечательно, при этом, что такое преобладающее нашествие к нам дочерей победоносной Пруссии особенно усилилось в последние годы со времени столь славной и прибыльной, казалось бы, для тевтонской расы, франко-немецкой войны. Например, в 1869 г. в списках врачебно-полицейского комитета состояло всего 58
