убійствъ немедленно всегда обнаруживается и сами «артельщики» въ кратчайшее время попадаются въ руки полиціи. Правда, «артельныя» убійства случаются въ Петербуртѣ рѣдко, — всего чаще убійца идетъ на жертву одинъ на одного, рѣже — вдвоемъ.
Безпечность и несообразительность петербургскаго зауряднаго убійцы, изъ простолюдиновъ, сказывается также въ практикуемыхъ имъ способахъ укрывательства, по совершеніи преступленія. Мы говорили уже, что тутъ часто нѣтъ и попытки къ укрывательству. Большинство этого сорта убійцъ, немедленно послѣ преступленія, открыто предается кутежу и разгулу, съ нелѣпой фанфаронской расточительностыо тратя награбленныя деньги и вещи, и тѣмъ уже выдавая себя головою. Вообще осторожные и обстоятельные преступники, имѣющіе «домъ» не въ Петербургѣ, а гдѣ-нибудь въ провинціи, въ деревнѣ, распоряжаются иначе. Окровавивъ руки и прикарманивъ добычу, они тотчасъ же бросаются вонъ изъ столицы — домой, въ деревню, въ наивной увѣренности, что тамъ-то они и спрячутся отъ правосудія; но обыкновенно попадаютъ въ руки полиція, какъ куръ во щи. Петербургскіе слѣдователи и сыщики отлично подмѣтили эту повадку деревенскаго гостя въ столицѣ, если съ нимъ здѣсь грѣхъ приключится.
Намъ остается сказать еще нѣсколько словъ объ одномъ, къ сожалѣнію, весьма нерѣдко повторяющемся видѣ убійства, вызываемомъ неблагопріятными моральными и матеріальными условіями городской жизни. Это — дѣтоубійство, въ которомъ почти исключительно изобличаются молодыя женщины низшаго класса, ставшія матерями внѣ законнаго брака, въ дѣвичествѣ. Побужденіемъ къ убійству является здѣсь обыкновенно женскій стыдъ, страхъ безчестья и укоровъ со стороны родни. Начинается дѣло съ сокрытія самой беременности и съ попытокъ умертвить плодъ еще во чревѣ; когда-же это не удается и несчастный, заранѣе проклятый матерью, младенецъ является на свѣтъ живымъ — первый вздохъ его дѣлается и послѣднимъ. Много-ли нужно усилій, чтобъ задушить его? Впрочемъ, такъ-таки прямо задушить, сознательно и буквально, — рѣшаются очень немногія дѣтоубійцы-матери. По крайней мѣрѣ, судъ очень часто въ подобныхъ дѣлахъ затрудняется нелицепріятно опредѣлить степень вмѣняемости насильственной смерти ребенка. Нерѣдко бываетъ, что сама мать дѣйствительно не знаетъ — живой
убийств немедленно всегда обнаруживается и сами «артельщики» в кратчайшее время попадаются в руки полиции. Правда, «артельные» убийства случаются в Петербурге редко, — всего чаще убийца идет на жертву один на одного, реже — вдвоем.
Беспечность и несообразительность петербургского заурядного убийцы, из простолюдинов, сказывается также в практикуемых им способах укрывательства, по совершении преступления. Мы говорили уже, что тут часто нет и попытки к укрывательству. Большинство этого сорта убийц, немедленно после преступления, открыто предается кутежу и разгулу, с нелепой фанфаронской расточительностыо тратя награбленные деньги и вещи, и тем уже выдавая себя головою. Вообще осторожные и обстоятельные преступники, имеющие «дом» не в Петербурге, а где-нибудь в провинции, в деревне, распоряжаются иначе. Окровавив руки и прикарманив добычу, они тотчас же бросаются вон из столицы — домой, в деревню, в наивной уверенности, что там-то они и спрячутся от правосудия; но обыкновенно попадают в руки полиция, как кур во щи. Петербургские следователи и сыщики отлично подметили эту повадку деревенского гостя в столице, если с ним здесь грех приключится.
Нам остается сказать еще несколько слов об одном, к сожалению, весьма нередко повторяющемся виде убийства, вызываемом неблагоприятными моральными и материальными условиями городской жизни. Это — детоубийство, в котором почти исключительно изобличаются молодые женщины низшего класса, ставшие матерями вне законного брака, в девичестве. Побуждением к убийству является здесь обыкновенно женский стыд, страх бесчестья и укоров со стороны родни. Начинается дело с сокрытия самой беременности и с попыток умертвить плод еще во чреве; когда же это не удается и несчастный, заранее проклятый матерью, младенец является на свет живым — первый вздох его делается и последним. Много ли нужно усилий, чтоб задушить его? Впрочем, так-таки прямо задушить, сознательно и буквально, — решаются очень немногие детоубийцы-матери. По крайней мере, суд очень часто в подобных делах затрудняется нелицеприятно определить степень вменяемости насильственной смерти ребенка. Нередко бывает, что сама мать действительно не знает — живой
