руб. въ департаментѣ герольдіи, въ чемъ обвинялся казначей послѣдняго. Въ 1876 г. судились кассиры петербургскаго губернскаго казначейства за растрату казенныхъ денегъ въ количествѣ около 200 т., посредствомъ выдачи процентовъ по вымышленнымъ выкупнымъ свидѣтельствамъ. Около того-же времена проворовался и казначей петербургскаго сиротскаго суда на 40 т. р., потому между прочимъ, что за его кассовыми операціями «никто не слѣдилъ», какъ обнаружилось на судѣ… Все это, впрочемъ, были мелочи, сравнительно съ тѣмъ грандіознымъ казнокрадствомъ, которое обнаружилось позднѣе, и то — далеко не полно, напр., въ процессѣ о растратѣ въ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ, въ особенности же, въ цѣломъ рядѣ позорныхъ дѣлъ объ интендантскихъ хищеніяхъ во время послѣдней русско-турецкой войны, но эти факты хронологически находятся уже внѣ нашей рамки.
За симъ, мы остановимся на томъ, особенно процвѣтающемъ нынѣ, видѣ мошенничества, который пріобрѣлъ не очень давно общее названіе шантажа. Словечко это, взятое съ французскаго, — новенькое у насъ: лѣтъ десять не болѣе, какъ онѣ вошло въ употребленіе, но зато такъ прочно акклиматизовалось; какъ еслибъ водвореніе его на правахъ гражданства въ русскомъ языкѣ совершилось уже цѣлыя столѣтія. И, можетъ быть, очень немного найдется у насъ взятыхъ изчужа иностранныхъ словъ, смыслъ которыхъ былъ-бы въ такой степени общедоступенъ и популяренъ, какъ смыслъ слова «шантажъ». Впрочемъ, это вполнѣ естественно: самое понятіе, выражаемое этимъ словечкомъ, давно уже было у насъ усвоено, не доставало ему только надлежащаго ярлыка. Подобно мольеровскому мѣщанину, не подозрѣвавшему, что онъ говорилъ всю жизнь прозой, многіе изъ нашихъ героевъ точно также, совершая издавна дѣянія шантажнаго свойства, долго не знали, что они совершаютъ именно шантажъ.
Какъ преступленіе, какъ одно изъ явленій общественной безнравственности, шантажъ, разумѣется, существовалъ у насъ давно, быть можетъ, со временъ Шемяки и даже ранѣе. Въ наши дни онъ только усложнился, болѣе широко развился и обогатился новыми развѣтвленіями, благодаря цивилизаціи и изобрѣтательности человѣческаго генія. По тѣмъ-же причинамъ естественнаго подбора, раздѣленія труда и прогресса, онъ сталъ спеціализироваться по от-
руб. в департаменте герольдии, в чём обвинялся казначей последнего. В 1876 г. судились кассиры петербургского губернского казначейства за растрату казенных денег в количестве около 200 т., посредством выдачи процентов по вымышленным выкупным свидетельствам. Около того же времена проворовался и казначей петербургского сиротского суда на 40 т. р., потому между прочим, что за его кассовыми операциями «никто не следил», как обнаружилось на суде… Всё это, впрочем, были мелочи, сравнительно с тем грандиозным казнокрадством, которое обнаружилось позднее, и то — далеко не полно, напр., в процессе о растрате в министерстве внутренних дел, в особенности же, в целом ряде позорных дел об интендантских хищениях во время последней русско-турецкой войны, но эти факты хронологически находятся уже вне нашей рамки.
Засим, мы остановимся на том, особенно процветающем ныне, виде мошенничества, который приобрел не очень давно общее название шантажа. Словечко это, взятое с французского, — новенькое у нас: лет десять не более, как они вошло в употребление, но зато так прочно акклиматизовалось; как если б водворение его на правах гражданства в русском языке совершилось уже целые столетия. И, может быть, очень немного найдется у нас взятых исчужа иностранных слов, смысл которых был бы в такой степени общедоступен и популярен, как смысл слова «шантаж». Впрочем, это вполне естественно: самое понятие, выражаемое этим словечком, давно уже было у нас усвоено, не доставало ему только надлежащего ярлыка. Подобно мольеровскому мещанину, не подозревавшему, что он говорил всю жизнь прозой, многие из наших героев точно так же, совершая издавна деяния шантажного свойства, долго не знали, что они совершают именно шантаж.
Как преступление, как одно из явлений общественной безнравственности, шантаж, разумеется, существовал у нас давно, быть может, со времен Шемяки и даже ранее. В наши дни он только усложнился, более широко развился и обогатился новыми разветвлениями, благодаря цивилизации и изобретательности человеческого гения. По тем же причинам естественного подбора, разделения труда и прогресса, он стал специализироваться по от-
