и его московскихъ друзей; Рыкова «съ товарищи» и множества другихъ, сидѣвшихъ на скамьѣ подсудимыхъ, банкократовъ, распорядившихся «благодѣтельнымъ» кредитомъ по финансовой системѣ муромскихъ разбойниковъ? Первый примѣръ этого сорта легкой наживы подалъ Петербургъ, гдѣ, какъ въ столицѣ, прежде всего завелись разныя общественныя кредитныя учрежденія и, прежде чѣмъ гдѣ нибудь, былъ изобрѣтенъ волшебный «бронзовый вексель», а также и другіе остроумные аппараты для отмычки и опустошенія общественныхъ сундуковъ. Волшебство это было до глупости просто, и—вскорѣ не было такого самаго тупоголоваго и неотесаннаго хапуги, который не постигъ бы его механики и не сталъ бы имъ пользоваться. Въ самомъ дѣлѣ—что̀ могло быть проще и глупѣе: написалъ стереотипную бумажку, попросилъ пріятеля выставить на ней бланкъ, подъ условіемъ и ему отъ себя оказать такую же немудрую услугу, представилъ въ кассу и—загребай капиталъ ни за что, ни про что! При посредствѣ такихъ-то бумажекъ, именуемыхъ «бронзовыми векселями», т. е. не отождествляющими собою никакой гарантіи и никакой цѣнности, кромѣ цѣнности бумаги, на которой они написаны, обобраны въ большей или меньшей степени многіе россійскіе банки, преимущественно же общественные, основанные на взаимности, сводящейся къ хищническому принципу: «воронъ ворону глазъ клюетъ, да вонъ не выклюнетъ».
Въ послѣднее время въ Петербургѣ обнаружилось еще одно, колоссальныхъ размѣровъ, злоупотребленіе кредитомъ, ведущее свое начало издавна. Мы разумѣемъ неоплатную задолженность множества петербургскихъ домовладѣльцевъ мѣстному городскому кредитному обществу, поставившую это послѣднее въ весьма рискованную позицію. Дѣло это темное, еще не разслѣдованное и—Богъ вѣсть, будетъ ли когда нибудь до̀чиста разслѣдовано; но самъ по себѣ фактъ на лицо, что за множество домовъ общество выдало ссуды, далеко превосходящія ихъ дѣйствительную стоимость. Такая тароватость—прямой результатъ недобросовѣстной оцѣнки и слѣдовательно, хищнической сдѣлки между заемщиками и агентами кредитнаго общества на счетъ плохо оберегаемаго общественнаго рубля. Этого мало. Нѣкоторые, особенно предпріимчивые кліенты кредитнаго общества, напр., пресловутые Туляковъ, Ломачъ и др., не
и его московских друзей; Рыкова «с товарищи» и множества других, сидевших на скамье подсудимых, банкократов, распорядившихся «благодетельным» кредитом по финансовой системе муромских разбойников? Первый пример этого сорта легкой наживы подал Петербург, где, как в столице, прежде всего завелись разные общественные кредитные учреждения и, прежде чем где-нибудь, был изобретен волшебный «бронзовый вексель», а также и другие остроумные аппараты для отмычки и опустошения общественных сундуков. Волшебство это было до глупости просто, и — вскоре не было такого самого тупоголового и неотесанного хапуги, который не постиг бы его механики и не стал бы им пользоваться. В самом деле — что могло быть проще и глупее: написал стереотипную бумажку, попросил приятеля выставить на ней бланк, под условием и ему от себя оказать такую же немудрую услугу, представил в кассу и — загребай капитал ни за что, ни про что! При посредстве таких-то бумажек, именуемых «бронзовыми векселями», т. е. не отождествляющими собою никакой гарантии и никакой ценности, кроме ценности бумаги, на которой они написаны, обобраны в большей или меньшей степени многие российские банки, преимущественно же общественные, основанные на взаимности, сводящейся к хищническому принципу: «ворон ворону глаз клюет, да вон не выклюнет».
В последнее время в Петербурге обнаружилось еще одно, колоссальных размеров, злоупотребление кредитом, ведущее свое начало издавна. Мы разумеем неоплатную задолженность множества петербургских домовладельцев местному городскому кредитному обществу, поставившую это последнее в весьма рискованную позицию. Дело это темное, еще не расследованное и — Бог весть, будет ли когда нибудь до́чиста расследовано; но сам по себе факт налицо, что за множество домов общество выдало ссуды, далеко превосходящие их действительную стоимость. Такая тароватость — прямой результат недобросовестной оценки и следовательно, хищнической сделки между заемщиками и агентами кредитного общества на счет плохо оберегаемого общественного рубля. Этого мало. Некоторые, особенно предприимчивые клиенты кредитного общества, напр., пресловутые Туляков, Ломач и др., не
