картежному препровожденію времени, не имѣя,—кромѣ еще ѣды и питья,—ровно никакихъ другихъ общественно-увеселительныхъ задачъ. Таковы, напр., англійскій клубъ, сельско-хозяйственный и морской яхтъ-клубы, изъ которыхъ первый ровно ничего не имѣетъ въ себѣ англійскаго, второй—сельско-хозяйственнаго, а третій—ни морскаго, ни навигаторскаго. Всѣ они стоятъ главнымъ образомъ на картахъ, и нельзя даже себѣ представить, какъ могли бы они просуществовать хоть одну минуту безъ картъ, безъ большой игры.
Правительство наше, издавна пытавшееся сдерживать развитіе игорной страсти и пресѣкать всякія азартныя, рискованныя игры, обращаетъ вниманіе, время отъ времени, и на клубы, съ цѣлью положить границы обнаруживающимся въ нихъ слишкомъ рѣзкимъ уклоненіямъ отъ программы невиннаго препровожденія времени въ сторону соблазнительной пассіи. Такъ, въ 1866 г. правительство воспретило игру въ домино-лото-и такъ называемую «стуколку», чрезвычайно процвѣтавшія въ столичныхъ клубахъ. Вотъ мотивы этого воспрещенія: «До министерства внутреннихъ дѣлъ,—говорилось въ изданномъ по этому поводу циркулярѣ,—дошли свѣдѣнія, что въ петербургскихъ клубахъ и публичныхъ собраніяхъ необычайно усилились игры въ домино-лото и стуколку и что страсть къ нимъ, замѣтно развиваясь въ обществѣ, сопровождается крайне гибельными послѣдствіями для благосостоянія не только отдѣльныхъ лицъ, но и цѣлыхъ семействъ». Въ доказательство этого, циркуляръ ссылается на огромность суммъ, выручаемыхъ клубами отъ названныхъ игръ, а также на многочисленные факты, что играющіе, проигравъ деньги, «прибѣгаютъ къ закладу вещей для продолженія игры», чего ради въ клубахъ завелось даже организованное ростовщичество, какъ видно изъ публикацій полицейской газеты. Въ нѣкоторыхъ клубахъ ставки въ домино-лото доходили до 25, 50 и даже 100 р., да, сверхъ того, ставилось еще на табельку, «конъ» которой доходилъ до 2500 р. Но «главнымъ зломъ» этихъ игръ, по справедливому мнѣнію министерства, былъ «соблазнъ для бѣдныхъ», при общедоступности ставокъ въ 25 и 50 к. Многіе изъ нихъ, увлеченные «неодолимой страстью», на этихъ именно ставкахъ спускали свои скудныя сбереженія и доходы, подвергая свои семьи голоду и нищетѣ.
картежному препровождению времени, не имея, — кроме еще еды и питья, — ровно никаких других общественно-увеселительных задач. Таковы, напр., английский клуб, сельскохозяйственный и морской яхт-клубы, из которых первый ровно ничего не имеет в себе английского, второй — сельскохозяйственного, а третий — ни морского, ни навигаторского. Все они стоят главным образом на картах, и нельзя даже себе представить, как могли бы они просуществовать хоть одну минуту без карт, без большой игры.
Правительство наше, издавна пытавшееся сдерживать развитие игорной страсти и пресекать всякие азартные, рискованные игры, обращает внимание, время от времени, и на клубы, с целью положить границы обнаруживающимся в них слишком резким уклонениям от программы невинного препровождения времени в сторону соблазнительной пассии. Так, в 1866 г. правительство воспретило игру в домино-лото и так называемую «стуколку», чрезвычайно процветавшие в столичных клубах. Вот мотивы этого воспрещения: «До министерства внутренних дел, — говорилось в изданном по этому поводу циркуляре, — дошли сведения, что в петербургских клубах и публичных собраниях необычайно усилились игры в домино-лото и стуколку и что страсть к ним, заметно развиваясь в обществе, сопровождается крайне гибельными последствиями для благосостояния не только отдельных лиц, но и целых семейств». В доказательство этого, циркуляр ссылается на огромность сумм, выручаемых клубами от названных игр, а также на многочисленные факты, что играющие, проиграв деньги, «прибегают к закладу вещей для продолжения игры», чего ради в клубах завелось даже организованное ростовщичество, как видно из публикаций полицейской газеты. В некоторых клубах ставки в домино-лото доходили до 25, 50 и даже 100 р., да, сверх того, ставилось еще на табельку, «кон» которой доходил до 2500 р. Но «главным злом» этих игр, по справедливому мнению министерства, был «соблазн для бедных», при общедоступности ставок в 25 и 50 к. Многие из них, увлеченные «неодолимой страстью», на этих именно ставках спускали свои скудные сбережения и доходы, подвергая свои семьи голоду и нищете.
