Спарты и особенно ея царя. Павсаній почему-то медлитъ, колеблется; передъ лицомъ врага онъ производитъ ненужныя передвиженія, утомляя даромъ своихъ солдатъ; у него нѣтъ авторитета, вслѣдствіе чего второстепенный начальникъ, спартанецъ Амомфаретъ, не слушается команды царя и остается на мѣстѣ, когда данъ былъ приказъ отступить, сама битва лишена всякаго единства, распадается въ сущности на три совершенно самостоятельныя сраженія. Если принять это изображеніе, побѣда грековъ окажется совершенно непонятной; а вѣдь она рѣшила всю кампанію, и только она избавила Грецію отъ персидскаго нашествія. Надо, очевидно, отвергнуть Геродотову характеристику Павсанія и признать за нимъ большой талантъ, тѣмъ болѣе, что ему впервые пришлось орудовать большимъ и очень пестрымъ по составу войскомъ, которое окончательно сформировалось лишь за нѣсколько дней до битвы.
Павсаній примѣнилъ тактику, испробованную Мильтіадомъ, на этотъ разъ въ значительно болѣе широкомъ размѣрѣ, и съ воинскимъ матеріаломъ, менѣе податливымъ и послушнымъ. Нѣкоторыя общины Пелопоннесса, напр., элейцы и большая часть аркадянъ, задержали присылку ополченія; видимо, они неохотно принимали участіе въ походѣ: можно было опасаться, что и тѣ отряды, которые явились во́-время, способны, при затяжкѣ кампаніи, отступить и уйти домой. Павсаній сумѣлъ удержать разнородныя и капризныя группы въ повиновеніи, поставить всѣхъ и каждаго на подходящія мѣста и, такимъ образомъ, извлечь изъ гражданскихъ ополченій все, что они могли дать, когда сражались въ своеобразной, знакомой имъ обстановкѣ, среди пересѣченной мѣстности, въ ущельяхъ, придвинувшись къ скалистымъ склонамъ и напирая своей непроницаемой, щетинистой, желѣзной стѣной.
Разсказъ Геродота открываетъ намъ, несомнѣнно, большіе недостатки въ политикѣ и въ положеніи Спарты, но только совершенно иного рода. Пелопоннесскій союзъ не только не сплотился войной, но, видимо, сталъ расшатываться къ ея окончанію. Съ другой стороны, наученные горькимъ опытомъ съ предпріимчивымъ Клеоменомъ, эфоры боялись дать царямъ слишкомъ большія силы подъ команду. Вѣроятно, этимъ объясняется слабость и нерѣшительность спартанской иниціативы въ 480 году. Въ 479 году пришлось поневолѣ выйти изъ косности, и почти немедленно руководители спартанской политики встрѣтились со старыми затрудненіями: въ лицѣ Павсанія опять появился честолюбивый талантливый вождь, который вдали отъ стѣснительнаго контроля эфоровъ, опираясь на блестящую побѣду и расположенное къ нему войско, готовъ былъ вести политику на свой рискъ и по своему усмотрѣнію.
Насколько великъ былъ одно время авторитетъ Павсанія, видно изъ его дѣйствій непосредственно послѣ битвы при Платеяхъ. Павсаній созываетъ на большой площади Платеи военное собраніе, и здѣсь именемъ союзниковъ принимается рядъ постановленій: во-первыхъ, о признаніи Платей, за особенныя заслуги города передъ общей родиной грековъ, нейтральной и неприкосновенной территоріей съ обязательствомъ всѣхъ союзниковъ охранять автономію маленькой общины; въ Платеяхъ должны были происходить Элевѳеріи, праздникъ въ память освобожденія отъ персовъ. Затѣмъ было рѣшено, что союзъ противъ персовъ сохраняетъ свою силу; всѣ союзные города ставятъ отряды и корабли въ общее ополченіе и общій флотъ изъ 10.000 гоплитовъ, 1000 всадниковъ и 100 тріеръ. Наконецъ, было предположено посылать ежегодно пробуловъ и ѳеоровъ, т.‑е. делегатовъ отъ союзныхъ общинъ, на конгрессъ въ Платеяхъ44. Хотя это постановленіе и не имѣло видимыхъ послѣдствій, но въ принципѣ оно чрезвычайно любопытно для тогдашней Греціи. Учрежденія, намѣтившіяся въ 481 году, предварительный конгрессъ пробуловъ на Истмѣ и совѣть стратеговъ потеряли всякую силу и даже просто исчезли со сцены. Рѣшаетъ дальнѣйшую судьбу союза побѣдоносное войско, и притомъ не обращаясь за утвержденіемъ своихъ дѣйствій къ отдѣльнымъ общинамъ; во главѣ его вознесенный тою же побѣдой счастливый командиръ, который у себя дома связанъ по рукамъ и по ногамъ, а теперь располагаетъ фактически диктатурой надъ союзной арміей.
Отъ Платейскаго пораженія спасся лишь небольшой отрядъ персовъ подъ начальствомъ Артабаза, бѣжавшій черезъ Ѳессалію и Македонію во Ѳракію. Гораздо меньше значенія, чѣмъ Платейская битва, имѣло одновременное съ нею сраженіе при мысѣ Микале въ Іоніи. Въ этомъ дѣлѣ также не видно рѣшенія какого-либо союзнаго учрежденія или общинъ, входившихъ въ союзъ; это — самостоятельное выступленіе флота, къ которому обратились іонійцы съ острова Хіоса. Когда флотъ подъ начальствомъ Леотихида приблизился къ о. Делосу, появились делегаты Самоса, прося принять ихъ общину въ національный союзъ и подать имъ помощь противъ персовъ. Передъ натискомъ греческаго флота персидскіе корабли, остатокъ эскадры 480 года, отступили къ полуострову Микале, подъ прикрытіе своего сухопутнаго войска. Персы вытащили суда на берегъ и окопались около нихъ. Греки высадились вслѣдъ за ними и взяли укрѣпленія приступомъ.
Условія пораженія персовъ. О возобновленіи похода на Грецію не могло быть и рѣчи, тѣмъ болѣе, что борьба противъ мятежнаго Вавилона тоже затянулась, отвлекая вниманіе персовъ отъ западной окраины. Большое предпріятіе Ксеркса, планомѣрно задуманное, проводившееся настойчиво и послѣдовательно, разбилось о дѣйствія слабой, ли-
