пополнить страшную убыль, въ гражданство были приняты въ большомъ числѣ періойки. Отсюда съ неизбѣжностью начались и демократическія реформы. Мы не знаемъ точно, когда онѣ были введены, но въ нихъ чувствуется вліяніе аѳинской демократіи, и притомъ даже во внѣшнихъ формахъ. Въ Аргосѣ было впослѣдствіи народное собраніе и народный судъ, большая буле рядомъ со стариннымъ совѣтомъ 80 (какъ въ Аѳинахъ совѣтъ 500 рядомъ съ Ареопагомъ), и даже, что особенно характерно, существовалъ обычай остракизма. Демократизованный Аргосъ пылалъ къ Спартѣ не меньшей враждой, чѣмъ раньше, но оказался пожалуй болѣе опаснымъ для нея, чѣмъ въ свою аристократическую эпоху; дѣло въ томъ, что демократія была всюду новымъ синойкизмомъ, т.‑е. централизаціей силъ и людей въ одномъ пунктѣ, которая сопровождалась истребленіемъ самостоятельности и часто разрушеніемъ всякой жизни въ другихъ пунктахъ. Въ Арголидѣ были два старинные города, знаменитые своимъ историческимъ прошлымъ, Тиринѳъ и Микены; они находили опору въ Спартѣ и представляли извѣстный противовѣсъ Аргосу. Теперь новое правительство Аргоса рѣшило покончить съ ихъ автономіей. Одна за другой были взяты голодомъ обѣ неприступныя крѣпости (Тиринѳъ въ 472 г., Микены въ 464 г.). Оба города, окруженные старинными стѣнами, сравняли съ землей, оставшіеся въ живыхъ люди бѣжали и были обращены въ крѣпостныхъ. Въ большой аргосской долинѣ остался только одинъ городъ, остальные поселки сдѣлались ничтожными, зависимыми отъ него деревнями.
Движенія подобнаго же характера происходили во многихъ общинахъ, принадлежавшихъ къ составу Пелопоннесскаго союза, и, слѣд., уже прямо угрожали Спартѣ, въ свое время построившей господство на раздробленіи союзниковъ и на сближеніи съ аристократіями. Въ Элидѣ демократическое движеніе прямо примыкаетъ къ національной войнѣ. Въ 479 г. элейское ополченіе опоздало къ сраженію при Платеяхъ и въ результатѣ лишилось участія въ богатой добычѣ, взятой съ персовъ остальными союзниками. Крайне этимъ раздраженное, воинство возмутилось противъ своихъ вождей, принадлежавшихъ къ правящему классу, и подвергло ихъ изгнанію. Въ сущности это и было началомъ демократическаго переворота. Элейская демократія взяла себѣ за образецъ Аѳины. Рѣшили учинить синойкизмъ, замѣнили старые самостоятельные сельскіе округа (δᾱμοι, т.‑е. δῆμοι) новымъ административнымъ дѣленіемъ на 10 филъ (та же цифра, что въ клисѳеновскомъ строѣ), устроили такое же общее представительство филъ и въ томъ же составѣ въ видѣ совѣта 500 и помѣстили это общее правительство въ новомъ, искусственно воздвигнутомъ городѣ, именемъ Элида (472 г.).
Наконецъ, зашевелились и отсталые раздробленные маленькіе кантоны Аркадіи. Между прочимъ, соединились въ одинъ укрѣпленный лагерь пять деревенскихъ поселковъ, составлявшихъ кантонъ Мантинею. Объединенная Мантинея также стала демократіей и немедленно потянулась къ союзу съ Аргосомъ противъ Спарты.
Спартѣ это движеніе грозило большой опасностью: элейцы почти отпали отъ союза, аркадяне возстали открыто, и въ союзѣ съ Аргосомъ надвигались на самое Спарту. Затрудненія Спарты дали необыкновенно выгодные шансы Аѳинамъ. Въ началѣ 60‑хъ годовъ аѳинская республика, не опасаясь никакихъ ударовъ и противодѣйствій сзади, торжествуетъ свои величайшіе успѣхи въ борьбѣ съ персами и одновременно закрѣпляетъ свое господство въ морской державѣ надъ союзниками.
Превращеніе делійскаго союза въ аѳинскую державу. Послѣ побѣдъ Кимона въ Геллеспонтѣ и во Ѳракіи въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ на морѣ было тихо. Между тѣмъ персы стали готовить большой флотъ для новаго нападенія на Грецію. Предупреждая персидскую экспедицію, аѳиняне въ 468 г. двинули навстрѣчу ей крупную эскадру подъ начальствомъ испытаннаго на морѣ Кимона. Аѳинскій адмиралъ направился къ Книду на юго-западномъ углу Малоазійскаго полуострова; отсюда онъ поѣхалъ вдоль берега дальше на востокъ и склонилъ къ отпаденію отъ персовъ цѣлый рядъ негреческихъ городовъ Каріи и Ликіи. Это расширеніе морской державы аѳинянъ было закрѣплено блестящей двойной побѣдой Кимона при устьѣ Эвримедонта въ Памфиліи, гдѣ онъ окончательно разгромилъ большой финикійскій флотъ персидскаго царя и затѣмъ, высадившись на берегъ, разбилъ сухопутное войско персовъ. Битва при Эвримедонтѣ представляетъ въ сущности конецъ національной войны въ смыслѣ обороны греческаго міра отъ персидскаго завоеванія; Эгейское море опять стало греческимъ; малоазійскія колоніи вышли изъ подчиненія персамъ. Можно сказать, что задачи союза, образовавшагося въ 478—477 году подъ руководствомъ Аѳинъ, были исчерпаны: онъ могъ бы разойтись. Но именно въ этотъ моментъ ясно обнаружилось, что руководящая община совершенно иначе понимаетъ смыслъ и назначеніе союза; аѳиняне видѣли въ контингентахъ и взносахъ союзниковъ подчиненную себѣ военную и финансовую силу, которую вольны направлять въ любыя предпріятія, не только оборонительныя, но и всякаго рода завоеванія; въ то же время они считали союзъ уже не добровольнымъ соединеніемъ городовъ, согласившихся вести только освободительную борьбу, а принудительной связью, которая не подлежитъ болѣе расторженію. Со всею безпощадностью, на какую Аѳины были способны, они показали свое
