какъ изъ деревень увозятъ семьи, всю нужную утварь, сдираютъ съ домовъ деревянную обшивку, отсылаютъ на острова мелкій скотъ и вьючныхъ животныхъ; переселеніе очень тяжело отозвалось на аѳинянахъ, такъ какъ они по большей части привыкли жить въ деревнѣ; въ этомъ отношеніи аѳиняне съ древнѣйшихъ временъ выдѣлялись передъ всѣми другими; передвиженіе вызвало у нихъ поэтому крайнее раздраженіе; покидая дома и святыни, которые въ силу стариннаго строя казались точно родовыми ихъ владѣніями, мѣняя весь свой обиходъ, они какъ будто утрачивали свою родину. Виноградари и оливководы должны были идти на полное разореніе и притомъ безъ надежды на скорую поправку, даже сь заключеніемъ мира. Надо имѣть въ виду, что врагъ, опустошая страну, прежде всего срубалъ оливки, а эти деревья при новой посадкѣ начинали давать сколько-нибудь стоящій вниманія сборъ плодовъ лишь на 16-ый или 18-ый годъ. Деревня подчинялась необходимости, перебиралась въ городъ, но ходъ кампаніи, ежегодныя вторженія пелопоннесцевъ сдѣлали сельскую Аттику злѣйшимъ врагомъ войны, а вмѣстѣ съ тѣмъ и ожесточеннымъ противникомъ городской демократіи, которая, напротивъ, отъ войны ничего не теряла, но могла ожидать всякихъ выгодъ. Такимъ образомъ, планъ войны составлялъ дальнѣйшее развитіе морской Аттики, какъ оно было намѣчено Ѳемистокломъ, и окончательное приниженіе Аттики сельской.
При тѣхъ условіяхъ, въ которыхъ открывалась война, вопросы продовольствія получали для Аѳинъ первостепенное значеніе. Обладая проливами, аѳиняне держали въ рукахъ всю черноморскую торговлю. Для того, чтобы одновременно закрыть доступъ понтійскаго хлѣба въ Пелопоннесъ и направить его въ Аттику, учредили комиссію «стражей пролива» (Έλλεσποντοφύλακες), которая заняла наблюдательный постъ въ Византіи. Весь хлѣбъ, проходившій черезъ Византію изъ Чернаго моря, долженъ былъ направляться въ Пиреи; въ аѳинской гавани отбирали ⅔ для главнаго города, и только ⅓ могла пойти на вывозъ въ союзные города. Особая «хлѣбная охрана» (σιτοφύλακες) была поставлена для того, чтобы вести контроль надъ хлѣботорговцами и удерживать низкія цѣны21.
Начало десятилѣтней войны. Война началась съ нападенія ѳиванцевъ на Платеи. Этотъ небольшой городъ былъ единственной общиной, не присоединившейся къ беотійскому союзу и крѣпко примкнувшей къ Аѳинамъ. Нападеніе на Платеи составляло хорошо разсчитанный и важный шагъ: укрѣпленный пунктъ господствовалъ надъ узломъ путей, ведущихъ изъ Беотіи въ Аттику и Мегару: взятіе Платей открыло бы дорогу ѳиванцамъ въ Аттику и освободило бы сношенія между пелопоннесцами и ихъ среднегреческими союзниками. Операція, однако, не удалась. Ѳиванцы попробовали взять Платеи хитростью, войдя въ городъ въ бурную темную ночь по соглашенію съ платейскими олигархами, которые открыли имъ ворота; но платейскій демосъ успѣлъ собраться на улицахъ; вторгнувшихся ѳиванцевъ частью перебили, частью взяли въ плѣнъ. Ѳивы предложили Платеямъ миръ на условіи дарованія жизни плѣннымъ; несмотря на то, что они обмѣнялись клятвами, ожесточившійся платейскій народъ поспѣшилъ казнить захваченныхъ и лишилъ себя самъ драгоцѣнныхъ заложниковъ. Нападеніе на Платеи было рѣзкимъ нарушеніемъ не только опредѣленныхъ договоровъ, но и вообще международнаго права грековъ, если вспомнить, что городъ за свое геройство противъ персовъ получилъ въ 479 году гарантію неприкосновенности отъ національнаго союза всего эллинства. Кровавый отвѣтъ платейцевъ какъ бы опредѣлилъ общій тонъ дальнѣйшей войны. Кипѣніе злобы, непримиримость, нарушеніе клятвъ и договоровъ характеризуютъ великое греческое междоусобіе.
Весною 431 года собрались на Истмѣ пелопоннесцы, по ⅔ ополченія каждой изъ союзныхъ общинъ, и подъ начальствомъ стараго царя Архидама приблизились къ границѣ Аттики. Война все еще не была объявлена; спартанскій царь отправилъ парламентера въ Аѳины съ ультимативными предложеніями. Но спартанскаго вѣстника не допустили въ городъ и потребовали, чтобы въ теченіе сутокъ онъ покинулъ территорію Аттики. Народъ въ Аѳинахъ былъ въ необычайно возбужденномъ настроеніи; между прочимъ оно выразилось въ террористическомъ постановленіи, касавшемся Мегары: стратеги при своемъ избраніи обязаны были дать клятву, что они два раза въ году, при какихъ бы то ни было условіяхъ, совершатъ опустошительный набѣгъ на Мегару; для хода военной кампаніи эти нападенія, конечно, не имѣли смысла.
Первые годы десятилѣтней (431—421) войны вызывали у большинства историковъ недоумѣніе. Послѣ того, какъ въ обоихъ лагеряхъ такъ долго готовились къ войнѣ, дѣло шло очень вяло, съ той и другой стороны какъ будто бы не видно планомѣрныхъ, рѣшительныхъ дѣйствій. Пелопоннесцы приходятъ два лѣта подъ рядъ (431 и 430 гг.) въ Аттику, опустошаютъ ее, во второй разъ особенно основательно, не встрѣчаютъ сопротивленія, но и не рѣшаются напасть на аѳинскія укрѣпленія. Когда по истеченіи мѣсяца или полутора у нихъ выходитъ провіантъ, они отступаютъ за Истмъ, и отдѣльныя ополченія расходятся по домамъ, каждое въ свой городъ. Не дожидаясь окончанія нашествія, аѳиняне отправляютъ въ море эскадру, которая объѣзжаетъ кругомъ Пелопоннеса, мѣстами пытается производить высадки, опусто-
