и доспѣховъ. Возможно, что часть мѣди они получали изъ забалканскихъ странъ тѣми путями, по которымъ они сами вышли къ побережью Эгейскаго моря.
Драгоцѣнные металлы, золото и серебро, въ качествѣ покупательныхъ средствъ играли большую роль въ судьбахъ грековъ. Трудно сказать, откуда предшественники грековъ, старинные властители Микенъ, Орхомена, Кносса и Трои, собрали свои обильные запасы золота и серебра: лишь часть этихъ драгоцѣнныхъ металловъ могла быть мѣстнаго происхожденія. Такъ или иначе, эльдорадо стало ихъ проклятіемъ, потому что привлекло жадныхъ и безпокойныхъ воителей съ сѣвера. Прилипая все большими и большими массами къ морю, къ старымъ культурнымъ центрамъ, греки сѣли, наконецъ, у самихъ складовъ сокровищъ. Въ ходѣ своей исторіи они порядочно порастратили старые запасы, но осталось еще нѣсколько важныхъ источниковъ, которые потомъ придавали блескъ и силу ихъ владѣтелямъ.
Геродотъ много разсказываетъ о золотѣ и серебрѣ, которымъ обладалъ въ VI вѣкѣ небольшой островъ Сифносъ. Въ слѣдующемъ V вѣкѣ блеснула своимъ золотомъ община острова Ѳасоса, которая тянулась также къ обладанію обильной золотомъ Пангейской горы, на противолежащемъ берегу Ѳракіи. Ѳасосъ вызвалъ зависть Аѳинъ, и маленькій народецъ острова погибъ въ жестокихъ столкновеніяхъ съ безпощадными воителями, которые, въ свою очередь, построили свое морское могущество на добычѣ серебра въ Аттикѣ.
Жадность къ золоту составляла какой-то особенный національный недостатокъ грековъ. Они сами готовы были надъ нимъ смѣяться, и Геродотъ разсказываетъ по этому поводу забавный анекдотъ, не стѣсняясь тѣмъ, что приходится связать его съ исторіей родоначальника воинскаго дома Алкмеонидовъ, которымъ онъ вообще очень сочувствуетъ. Аѳинянинъ Алкмеонъ оказалъ большія услуги посольству лидійскаго царя Креза, ѣздившему въ Дельфы, и за это былъ приглашенъ ко двору въ Сарды. Крезъ предложилъ ему, въ видѣ награды, забрать столько золота изъ кладовой, сколько онъ вынесетъ собственной персоной. Алкмеонъ надѣлъ широчайшее платье съ громаднымъ карманомъ спереди и самые просторные сапоги, какіе онъ только могъ найти. Пойдя въ царскую сокровищницу, онъ такъ и набросился на кучу золотого песку, набилъ карманъ и отвороты сапогъ, обсыпалъ волосы золотою пылью и еще набралъ полонъ ротъ золота. Въ такомъ видѣ, едва волоча ноги, похожій на что угодно, только не на человѣка, съ раздутыми щеками и весь располнѣвшій, онъ вышелъ наружу. Крезъ расхохотался и подарилъ изобрѣтательному греку вдвое больше того, что онъ взялъ. Съ этой удачи пошло благополучіе Алкмеонидовъ[1].
Греція и Востокъ. На всемъ протяженіи греческой исторіи видна тѣсная зависимость грековъ отъ Востока. Греки — завоеватели восточныхъ богатствъ и неоплатные должники восточной культуры. Первая религіозная система, которую мы застаемъ въ Греціи при свѣтѣ исторіи, культъ 12 олимпійскихъ боговъ, явно скопирована съ восточныхъ образцовъ, можетъ бытъ, даже принесена восточной пропагандой. Эта проповѣдь извнѣ продолжается потомъ въ ученіи орфиковъ, она приноситъ почитаніе бога-страдальца и богини-матери. Восточная философія просвѣчиваетъ явственно въ теоріяхъ астрономовъ и физиковъ іонійской школы. Неисчерпаемый запасъ восточныхъ, главнымъ образомъ, египетскихъ сказокъ, новеллъ и фантастическихъ анекдотовъ широкой волной заполняетъ греческую литературу.
Но всѣ эти вліянія не затрогиваютъ соціальныхъ отношеній, права и политической жизни, которыя слагались долго подъ давленіемъ узкихъ кантональныхъ условій. Въ греко-персидскихъ войнахъ кантонально-республиканская Греція дала отпоръ огромной деспотіи, объединившей на два столѣтія весь культурный Востокъ. Греки попытались политически отгородиться и высвободиться отъ Востока; отсюда, въ культурѣ V вѣка черты націонализма. Ѳукидидъ, можетъ быть, одинъ изъ самыхъ рѣзкихъ выразителей этого патріотическаго направленія: въ его глазахъ, греческая культура возникла самопроизвольно, греки ничѣмъ не обязаны постороннему вліянію. Но уже современникъ Ѳукидида, Сократъ, а за нимъ Платонъ въ сильной степени подчинены восточной мистикѣ. Съ отливомъ воинственныхъ колонистовъ въ эллинистическія монархіи обѣднѣвшая европейская Греція утрачиваетъ свой національный обликъ, оріентализмъ достигаетъ новаго торжества въ видѣ религіозныхъ братствъ, безчисленныхъ кружковъ и союзовъ, въ паденіи политическаго интереса и, наконецъ, въ подготовкѣ великой церковной системы.
Если признать, что догомеровская критско-эгейская культура тѣсно примыкала къ Востоку, къ Египту, Малой Азіи и Сиріи, то время классической Греціи, отъ IX до IV вв. включительно, надо считать эпохой наибольшей самостоятельности раздробленной маленькой страны и ея крошечныхъ независимыхъ кантоновъ.
- ↑ Гер. VI, 125.
