гавань Пирея въ праздникъ Плинтерій, когда выносили изъ храма старинное изображеніе богини Аѳины для того, чтобъ омыть его въ морскихъ волнахъ; въ этотъ день молитвенной тишины всѣ дѣла въ городѣ пріостанавливались. Алкивіаду пришлось считаться съ нервной религіозностью своихъ согражданъ, развившейся особенно во время войны. Фривольный вольнодумецъ, обвинявшійся за семь лѣтъ до того въ осмѣяніи мистерій, долженъ былъ самъ прикинуться благочестивымъ и помочь аѳинянамъ отпраздновать по-старинному великій праздникъ Элевсинскихъ мистерій. За время занятія спартанцами Декелеи аѳиняне не могли пользоваться священной дорогой въ Элевсинъ; руководители мистерій и богомольцы отправлялись моремъ. Алкивіадъ провелъ процессію подъ охраной своего войска сухимъ путемъ и заставилъ аѳинянъ какъ бы забыть о тяжеломъ осадномъ положеніи.
Въ глазахъ многихъ онъ теперь казался человѣкомъ, единственно способнымъ возстановить прежнее могущество Аѳинъ. Въ тѣсномъ союзѣ съ радикальной демократіей Алкивіадъ занялъ совершенно небывалое положеніе въ республикѣ. Актъ его возвеличенія народомъ превосходитъ все, что когда-либо допускалось въ Аѳинахъ: ему передали верховное командованіе и неограниченныя полномочія для веденія всѣхъ государственныхъ дѣлъ (άναρρηθείς άπάντων ήγεριών αύτοκράτωρ)50.
Когда осенью 408 г. Алкивіадъ направился во главѣ флота къ берегамъ Іоніи, положеніе дѣлъ на востокѣ рѣзко измѣнилось. Аѳинскіе послы не добрались до персидскаго двора: ихъ остановило въ дорогѣ извѣстіе о дипломатическомъ успѣхѣ Спарты при царскомъ дворѣ. Спартанцы пожаловались царю Дарію II на уклончивую политику Тиссаферна, и царь, отвѣчая на ихъ желанія, назначилъ своего младшаго сына Кира начальникомъ (κάρανος) всей прибрежной малоазійской арміи, выдавши ему большую сумму въ 500 талантовъ для содержанія спартанскаго войска. Киръ велѣлъ немедленно задержать аѳинскихъ пословъ, находившихся въ Азіи, чтобы они не могли сообщить никакихъ свѣдѣній на родину. Въ это время спартанское правительство назначило главнокомандующимъ въ Азію Лисандра. Навархъ стянулъ всѣ морскія силы пелопоннесцевъ въ гавань Эфеса. Отсюда онъ могъ наблюдать дѣйствія аѳинянъ у Хіоса и Самоса, а также удобно сноситься съ Киромъ, имѣвшимъ резиденцію въ Сардахъ. Лисандръ уступалъ въ военныхъ талантахъ Алкивіаду, но рѣшительно выдавался, какъ дипломатъ и администраторъ. Онъ наладилъ отношенія съ Киромъ, вошелъ въ такое довѣріе у персовъ, какъ никто изъ его предшественниковъ, и добился высокой платы для своихъ солдатъ, стремясь вызвать деморализацію въ рядахъ аѳинянъ, которые должны были жить грабежомъ. Если на закрѣпленіе дружбы съ персами можно смотрѣть, какъ на счастливую случайность его карьеры, то прямымъ созданіемъ Лисандра слѣдуетъ назвать организацію олигархій, которую онъ сталъ проводить въ малоазійскихъ и островныхъ общинахъ. Лисандръ превосходно постигъ политическую пригодность тайныхъ обществъ; онъ сумѣлъ пойти дальше, чѣмъ дѣятели аѳинскихъ гетерій 411 года, устроилъ въ колоніальныхъ общинахъ союзъ союзовъ и забралъ руководство этой организаціей въ свои руки; поощряя всюду дѣятельность клубовъ, онъ вызывалъ къ себѣ въ Эфесъ ихъ представителей и давалъ общее направленіе ихъ дѣйствіямъ.
Лисандръ обладалъ въ высокой мѣрѣ искусствомъ терпѣливо выжидать момента, когда противникъ сдѣлаетъ промахъ или ослабитъ свою бдительность. Алкивіадъ выставилъ противъ Эфеса у мыса Нотія наблюдательную эскадру, строго приказавъ ея командиру Антіоху не вступать въ битву съ пелопоннесскимъ флотомъ, а самъ направился покорять города сѣверной Іоніи. Антіохъ не послушался, вызвалъ Лисандра на бой и потерялъ 15 тріеръ. Когда Алкивіадъ съ главною частью флота подъѣхалъ на помощь, Лисандръ уже былъ опять въ гавани Эфеса и не принялъ боя. Пораженіе при Нотіи рѣшило участь Алкивіада. Послѣ преувеличенныхъ упованій, которыя на него возлагали, его теперь считали во всемъ виноватымъ; онъ былъ отрѣшенъ отъ командованія, вмѣстѣ съ нимъ его близкій другъ Ѳрасибулъ, усиліями котораго главнымъ образомъ состоялся возвратъ Алкивіада въ 411 г. Опять, какъ въ 415 г. въ Сициліи, Алкивіадъ, несмотря на свою популярность въ войскѣ, не рѣшился на возмущеніе; аѳинскіе солдаты, видимо, не стали бы поддерживалъ его въ попыткахъ захватить монархическую власть. Алкивіадъ былъ, однако, теперь не простымъ бѣглецомъ, какъ въ 415 г.; у него имѣлись замки на высотахъ Херсонеса, господствующихъ надъ Геллеспонтомъ, и онъ отправился туда въ качествѣ настоящей владѣтельной особы на аѳинской тріерѣ (весною 407 г.).
Въ Аѳинахъ въ связи съ отрѣшеніемъ Алкивіада вообще наступила реакція противъ самодержавства единаго главнокомандующаго. Во главѣ флота и войска поставили 10 стратеговъ, равныхъ между собою по власти; всѣ они были изъ партіи враждебной Алкивіаду; бывшіе его сотрудники, Ѳераменъ и Ѳрасибулъ, служили подъ ними въ качествѣ простыхъ капитановъ. Между тѣмъ произошла смѣна наварха въ Спартѣ. Лисандръ вызвалъ на родинѣ большое недовольство, особенно въ кругахъ, близкихъ къ царю Павсанію; говорили, что счастливый командиръ готовитъ внутренній переворотъ и собирается устранить наслѣдственную власть царей, чтобы стать на ихъ мѣсто; онъ, казалось, медлитъ и затягиваетъ войну, чтобы укрѣпить свое властное положеніе. Обвиненіямъ придали идеалистическую форму: Лисандръ,
