говорили его враги, измѣнилъ старинному спартанскому идеалу независимости, онъ слишкомъ ухаживаетъ за персами. Противная ему партія провела въ навархи Калликратида, молодого человѣка съ прямой и рѣзкой повадкой. Новый командиръ заявилъ, что его цѣль — какъ можно скорѣе окончить кампанію и установить примиреніе съ Аѳинами.
Великая битва при Аргинусахъ и процессъ стратеговъ-побѣдителей. Калликратидъ не хотѣлъ поддерживать сношенія съ клубами, которымъ такъ благопріятствовалъ Лисандръ. Съ персами гордый навархъ также не сумѣлъ поладить. Киръ заставилъ его ждать въ своей передней въ Сардахъ; тогда Калликратидъ обратился къ богатому Милету и другими отпавшимъ отъ Аѳинъ союзникамъ, предлагая имъ субсидировать войну во имя общегреческаго интереса для того, чтобы не было больше нужды обращаться къ помощи персовъ. Ему удалось быстро увеличить свой флотъ до 170 тріеръ; ближайшей цѣлью онъ ставилъ отвоеваніе у аѳинянъ Лесбоса. Аѳинскій адмиралъ Кононъ поспѣшилъ отъ своей стоянки въ Самосѣ на защиту угрожаемаго острова, но Калликратидъ загналъ его въ гавань Митилены, уничтожилъ 30 тріеръ и загородилъ выходъ остальнымъ 40 кораблямъ; высадившись на островѣ, онъ началъ осаду Митилены съ суши; припасовъ въ городѣ было мало, и Канону грозила неминуемая капитуляція.
Аѳины находились въ отчаянномъ положеніи. Флота больше не имѣлось, нечѣмъ было высвободить Конона, а съ нимъ вмѣстѣ въ Митиленѣ было заперто единственное войско, какое выставили Аѳины. Гибель Конона немедленно должна была повлечь за собой сдачу самихъ Аѳинъ. Никогда за всю свою исторію аѳиняне не проявляли такой изумительной энергіи: они набрали съ разныхъ концовъ старыхъ тріеръ, починили ихъ, достроили спѣшно новыхъ и въ теченіе мѣсяца снарядили 110 кораблей; для того, чтобы найти нужное число капитановъ, шкиперовъ, солдатъ и гребцовъ, пришлось забрать гражданъ всѣхъ возрастовъ и всѣхъ классовъ, между прочимъ многихъ всадниковъ, а, съ другой стороны, также большое количество рабовъ, обѣщавши послѣднимъ свободу и гражданскія права. Почти все мужское населеніе Аттики, способное къ бою, было двинуто на корабляхъ, какъ въ дни Саламинской битвы; оставили только необходимый контингентъ для защиты стѣнъ, такъ какъ спартанцы продолжали стоять въ Декелеѣ.
По прибытіи въ Самосъ аѳинская эскадра увеличилась до 150 кораблей и двинулась къ Лесбосу. Калликратидъ, оставивъ заслонъ противъ Конона, рѣшилъ атаковать аѳинянъ съ 120 тріерами. Обѣ эскадры встрѣтились у Аргинусскихъ острововъ, въ проливѣ между Лесбосомъ и материкомъ. Все, что связано съ этой «величайшей битвой между греками», полно трагическаго интереса. Въ отчаянную борьбу людей словно вмѣшиваются стихіи: жестокія бури свирѣпствуютъ передъ самымъ сраженіемъ и тотчасъ послѣ него. Флотъ пелопоннесскій былъ малочисленнѣе аѳинскаго, но превосходилъ его качествомъ кораблей и искусствомъ маневрированія. Аѳиняне покинули свою прежнюю тактику и рѣшили биться сомкнутымъ строемъ, опасаясь, чтобы враги не разъединили ихъ тріеръ, т.‑е. не примѣнили противъ нихъ стариннаго знаменитаго ихъ собственнаго пріема. Въ аѳинскомъ флотѣ имѣлся еще одинъ своеобразный недостатокъ сравнительно съ пелопоннесскимъ: въ немъ не было единства команды. Восемь стратеговъ раздѣлили между собою поровну составъ эскадры и на общемъ совѣтѣ согласились дѣйствовать по опредѣленному плану. Страшная гроза и буря не дала нетерпѣливому Калликратиду напасть на аѳинянъ до разсвѣта. При столкновеніи кораблей Калликратидъ упалъ за бортъ и утонулъ въ волнахъ, и съ нимъ вмѣстѣ погибла послѣдняя тѣнь идеалистическаго налета, который еще сохранился среди растущаго ожесточенія разрушительной междоусобной войны. Долго колебался успѣхъ, пока битва, не окончилась рѣшительнымъ пораженіемъ пелопоннесцевъ. Они потеряли 70 тріеръ, около ⅗ своего флота. Видимо, все аѳинское войско сверху до низу, отъ коллегіи стратеговъ, этого штаба безъ главы, и отъ капитановъ до послѣдняго матроса и гребца, сдѣлало какія-то нечеловѣческія усилія. Аѳиняне понесли въ свою очередь великія жертвы: потонуло и сбито было 25 тріеръ, и весь ихъ экипажъ носился въ волнахъ (лѣтомъ 406 г.).
Для завершенія побѣды необходимо было преслѣдовать бѣгущаго непріятеля, а въ моральномъ смыслѣ еще нужнѣе было подать помощь многочисленному экипажу пострадавшихъ аѳинскихъ тріеръ, не говоря о гражданскомъ долгѣ подобрать убитыхъ. Стратеги распорядились сдѣлать то и другое, но вновь разыгралась жестокая буря и не позволила кораблямъ выйти въ открытое море. Послѣ громаднаго напряженія, которое предшествовало высылкѣ экспедиціи, аѳинскому народу показалось, что стратеги слишкомъ легко отнеслись къ своимъ обязанностямъ и виноваты въ гибели множества гражданъ. Ихъ вызвали въ Аѳины къ отвѣту, но еще до прибытія они были отрѣшены отъ должности; народъ снова вернулся къ системѣ трехъ стратеговъ, какъ было при Алкивіадѣ, и выбралъ въ ихъ число Адейманта, человѣка, близкаго къ Алкивіаду. Въ качествѣ обвинителя отставленныхъ стратеговъ выступилъ Ѳераменъ, капитанъ одного изъ кораблей, которые должны были выйти въ море, чтобы подобрать пострадавшихъ. Во всемъ дѣлѣ дала себя знать интрига Алкивіадовской партіи. Въ составѣ высшаго офицерства въ эту критическую для Аѳинъ минуту произошелъ расколъ, а народъ своею
