тысячъ (кажется, въ это именно время Ксенофонтъ поступилъ на службу къ Агесилаю): завели конницу, которая до сихъ поръ не была сильной стороной греческаго войска, но оказалась чрезвычайно пригодной на равнинахъ запада Малой Азіи. Близъ Сардъ Агесилай одержалъ рѣшительную побѣду надъ персидскими конными полками Тиссаферна. Побѣда грековъ стоила жизни Тиссаферну; царь Артаксерксъ повѣрилъ навѣтамъ враговъ сатрапа и велѣлъ его казнить, какъ измѣнника. Между тѣмъ пелопоннесскій флотъ заперъ Конона съ его эскадрой, пока еще небольшой и неготовой, въ одномъ изъ портовъ Каріи.
На этомъ, однако, успѣхи Спарты остановились. Спартанское правительство, слѣдуя политическимъ совѣтамъ Лисандра, удѣлило слишкомъ много вниманія восточнымъ дѣламъ и упустило изъ виду серьезныя осложненія, которыя готовились въ самой Греціи. Здѣсь на Спарту ополчились ея бывшіе союзники.
Коалиція противъ Спарты. Въ своей политикѣ по отношенію къ союзнымъ общинамъ Спарта всегда держалась опредѣленнаго принципа: опираться на слабыхъ противъ сильныхъ, а для этого сохранять раздробленіе, не давать консолидироваться мелкимъ общинамъ въ болѣе крупные союзы, не допускать централизаціи деревень въ города и господства крупныхъ городовъ надъ малыми. Эта политика покрывалась понятіемъ защиты автономіи и казалась въ глазахъ маленькихъ идеалистической, а на взглядъ большихъ и среднихъ, которымъ Спарта мѣшала поглощать малыхъ, тираннической. Съ окончаніемъ Пелопоннесской войны рѣзкая противоположность интересовъ, получавшаяся отъ автономистской политики Спарты, достигла особеннаго напряженія. Болѣе крупные ея союзники, Коринѳъ, Беотія, Элида, были крайне недовольны тѣмъ, что Спарта не хотѣла съ ними дѣлиться выгодами побѣды. Коринѳъ, главный возбудитель войны противъ Аѳинъ, принесшій столько жертвъ для обузданія своего грознаго торговаго конкурента, далеко не вернулъ своихъ прежнихъ позицій; Спарта не дала ему утвердить вліяніе въ своихъ колоніяхъ, Коркирѣ и Сиракузахъ, освобожденныхъ отъ Аѳинъ въ значительной мѣрѣ усиліями коринѳянъ. Ѳиванцамъ Спарта рѣшительно не давала объединить Беотію. Наконецъ, съ Элидой, большой и богатой областью, спартанцы задумали расправиться заблаговременно, пока она не стала имъ поперекъ дороги. Еще до столкновенія Спарты съ персами у элейцевъ потребовали: разбить централизацію, отдать автономію зависимымъ городамъ на югѣ (Лепреону и др.) и освободить своихъ періойковъ. Когда Элида отказала, спартанцы двинули на нее царя Агиса, командира Декелейскаго лагеря и спеціалиста по части опустошенія греческихъ территорій; въ союзѣ съ маленькими кантонами Ахайи и Аркадіи онъ два года грабилъ Элиду, насаждая автономію и поощряя жадность мелкихъ горныхъ племенъ, которыя при нормальныхъ обстоятельствахъ должны были бы сидѣть тихо въ своихъ гнѣздахъ.
Подъ впечатлѣніемъ этихъ актовъ произвола противъ Спарты стала составляться обширная коалиція. Во главѣ ея идутъ Ѳивы, вновь выросшій городъ, руководимый талантливымъ политикомъ Исменіемъ; ѳиванцы — настоящіе организаторы кампаніи, начавшейся въ 395 году. Изъ бывшихъ союзниковъ Спарты примыкаетъ Коринѳъ. Легко удалось склонить всегдашняго антагониста Спарты, Аргосъ. Особенно удачнымъ ходомъ ѳиванской дипломатіи было привлеченіе въ коалицію Аѳинъ. Ѳиванская народная партія дѣйствовала черезъ посредство Ѳрасибула, котораго въ свое время въ 404 году пріютила у себя вмѣстѣ съ аѳинской демократической эмиграціей. До тѣхъ поръ Аѳины лояльно исполняли обязанности вынужденнаго союзника и вассала Спарты: лишенный Длинныхъ стѣнъ, отрѣзанный отъ моря, приниженный несчастіями, городъ соблюдалъ великую осторожность. Если Аѳины рѣшились теперь выйти изъ повиновенія Спарты, то, очевидно, открылись какія-то неожиданныя перспективы, дававшія надежду на возрожденіе былой морской силы. Литературные источники говорятъ о появленіи въ Греціи персидскаго золота: персидскій сатрапъ, преемникъ Тиссаферна, прислалъ въ Грецію, черезъ посредство родосца Тимократа, 50 золотыхъ талантовъ, которые и пошли въ руки вліятельныхъ политиковъ Ѳивъ Аргоса и Аѳинъ. Но греческіе историки не упоминаютъ о широкихъ планахъ образованія союза между антиспартанской коалиціей и цѣлымъ рядомъ приморскихъ и островныхъ общинъ Малой Азіи, Родоса, Самоса, Книда, Эфеса и др. Этотъ интересный фактъ вскрывается исключительно благодаря догадкамъ, построеннымъ на изученіи монетъ. Прослѣдить кругъ общинъ, захваченныхъ союзомъ, можно на основаніи помѣтки ΣΥΝ, неизмѣнно изображенной на монетахъ его участниковъ. Ясно выступаетъ руководящая роль Ѳивъ, новаго преуспѣвающаго городского центра: на всѣхъ монетахъ союза — изображеніе Геракла-младенца, придушающаго змѣй, символъ, который составлялъ какъ бы изобрѣтеніе ѳиванцевъ. Съ другой стороны, въ предѣлахъ союза чеканятъ серебряную монету, которая составляетъ приспособленіе денежныхъ знаковъ Родоса къ вѣсовымъ единицамъ, примѣнявшимся въ Ѳивахъ24. Отсюда видно, что намѣчается большой торговый союзъ между греками метрополіи и восточныхъ колоній. Аѳины, не успѣвшія оправиться отъ приниженія, не играютъ замѣтной роли въ образованіи этого союза. Выступаютъ новыя силы, на одномъ концѣ Ѳивы, до тѣхъ поръ община съ политикой исключительно сухопутной,
