дономъ. Очень характерно положеніе самого иниціатора заговора. По-видимому, родомъ изъ старо-спартанской семьи, но потерявшій соціальное положеніе, Кинадонъ, еще совсѣмъ молодой человѣкъ, примкнулъ въ качествѣ кліента къ плутократическимъ кругамъ; какъ смѣлый и ловкій охотникъ, онъ получалъ не разъ отъ властителей Спарты опасныя порученія, въ особенности по части выкрадыванія людей изъ союзныхъ городовъ, между прочимъ красивыхъ куртизанокъ, сводившихъ съ ума старыхъ и молодыхъ спартанцевъ. Въ чемъ состояла цѣль заговора, мы не знаемъ въ точности. Ксенофонтъ передаетъ только малосодержательную фразу, которую будто бы произнесъ Кинадонъ на допросѣ: «я не хотѣлъ никому подчиняться въ Спартѣ»23. Судя по вышеприведеннымъ выкладкамъ Кинадона и перечисленію противниковъ существующаго режима въ Спартѣ, предполагалось, вѣроятно, въ условленный моментъ окружить небольшую кучку представителей плутократіи и перебить ихъ. Только одну любопытную подробность узнаемъ мы относительно подготовки возстанія: Кинадонъ предполагалъ для вооруженія инсургентовъ произвести реквизицію желѣза въ большомъ кузнечномъ кварталѣ Спарты, и притомъ забрать, кромѣ оружія, всякіе земледѣльческіе и ремесленные инструменты. Повидимому, Спарта еще не потеряла славы богатѣйшей обладательницы желѣза. Изъ какихъ общественныхъ слоевъ Кинадонъ и его товарищи думали въ дальнѣйшемъ организовать правительство, какія произвести раздачи, какъ распорядиться съ землей и т. д., остается совершенно неяснымъ. Едва ли у бывшихъ спартіатовъ, стоявшихъ во главѣ движенія, имѣлись широкіе демократическіе планы; недавно согнанные съ земли, они, вѣроятно, прежде всего разсчитывали нарѣзать себѣ хорошіе помѣщичьи надѣлы: такой дѣлежъ земли могъ представляться современникамъ Кинадона чѣмъ-то въ родѣ возстановленія древняго строя, учрежденнаго Ликургомъ, создателемъ идеальной спартанской общины; очень возможно, что къ этому времени относятся первыя попытки приписать мудрому законодателю древности раздѣленіе земли въ Спартѣ и установленіе нормальныхъ участковъ для представителей военнаго класса.
Заговоръ Кинадона сорвался на недостаткѣ организаціи у революціонеровъ благороднаго званія: они не представляли ничего цѣлаго, а были разбиты своей личной службой по домамъ магнатовъ; поэтому заговоръ удалось потушить руками самихъ заговорщиковъ. Одинъ изъ ближайшихъ сообщниковъ выдалъ планъ заговора; Кинадонъ былъ схваченъ своими ровнями во время секретной миссіи, въ которую его отправили эфоры. Онъ во всемъ признался, самъ выдалъ сотоварищей, но предательство не спасло его. Спартанская плутократія расправилась надъ врагами своими съ рѣдкой жестокостью: Кинадона и его сообщниковъ забили въ колодки и провели по всѣмъ улицамъ Спарты, истязуя нагайками и кольями, пока они не пали мертвыми.
Походъ Агесилая въ Азію. Чуть ли не среди расправы надъ заговорщиками пришло тревожное извѣстіе, переданное съ береговъ Финикіи, что персы готовятъ большой военный флотъ въ 300 тріеръ. Впослѣдствіи выяснилось, что главную роль въ этомъ предпріятіи игралъ аѳинскій эмигрантъ Кононъ, одинъ изъ командировъ 405 г., спасшійся отъ пораженія при Эгоспотамахъ и нашедшій себѣ пріютъ у Эвагора, греческаго тиранна на о. Кипрѣ. Кононъ предложилъ черезъ Фарнабаза свои услуги противъ спартанцевъ царю Артаксерксу, и въ результатѣ сложилась небывалая еще комбинація: аѳинянину поручили команду надъ персидской эскадрой. Лисандръ всполошился; всѣ пріобрѣтенія, сдѣланный имъ на востокѣ, были поставлены на карту. Онъ настоялъ на томъ, чтобы въ Азію послали Агесилая, и записался въ число 30 спартіатовъ, образовавшихъ тѣсный совѣтъ царя. Войско Агесилая состояло изъ 6.000 пелопоннесцевъ и 2.000 неодамодовъ; въ Спартѣ нашли, можетъ быть, выгоднымъ услать подальше изъ дому массу вольноотпущенныхъ, среди которыхъ только что обнаружилось опасное броженіе. Одновременно было рѣшено усилить пелопоннесскій флотъ у береговъ Малой Азіи, назначивши навархомъ родственника Агесилая, Писандра. Литературные льстецы предсказывали Агесилаю большой тріумфъ надъ изнѣженной Азіей, и самъ спартанскій царь, вообразивъ себя новымъ Агамемнономъ, отправляющимся на великую восточную войну, рѣшилъ отплыть непремѣнно изъ Авлиды въ Беотіи, гдѣ по преданію отчалилъ легендарный завоеватель Трои.
Спартанская экспедиція застала Тиссаферна, главнокомандующаго персидскими силами, врасплохъ. Онъ предложилъ продлить перемиріе, заключенное еще съ Деркиллидомъ, на условіи предоставленія автономіи малоазійскимъ греческимъ городамъ. Агесилай согласился и расположилъ свою главную квартиру въ Эфесѣ. Здѣсь онъ внезапно и рѣшительно сбросилъ съ себя опеку Лисандра. Благодушный простякъ оказался не только упрямымъ и настойчивымъ, но еще проявилъ какую-то язвительность къ своему покровителю: все дѣлалъ нарочно наперекоръ совѣтамъ Лисандра, а для потѣхи назначилъ его распорядителемъ придворныхъ обѣдовъ. Бывшій властелинъ дѣлъ на востокѣ не стерпѣлъ обиды и уѣхалъ домой. Скоро Тиссафернъ получилъ подкрѣпленія и, можетъ быть, въ расчетѣ на поддержку флота, который готовилъ Кононъ въ Карій и Ликіи, началъ войну. Дѣла Агесилая и спартанцевъ сначала шли недурно. Предводитель пелопоннесскаго отряда извлекъ пользу изъ уроковъ, вынесенныхъ командирами Десяти
