ство уничтоженныхъ общинъ, лишила ихъ корпоративной цѣлости и погнала ихъ населеніе въ видѣ разрыхленнаго матеріала къ одному центру; масса бѣжавшихъ естественно попала въ худшее соціальное положеніе, напр., многіе были вынуждены идти въ сельскіе рабочіе на чужой владѣльческой землѣ. Сиракузы выиграли всячески: городъ освободился отъ соперниковъ въ торговлѣ, получилъ въ свое распоряженіе новыя платежныя и военныя силы; въ его области собралась половина населенія Сициліи.
Но въ неожиданномъ объединеніи были также свои опасности. Явленія, созданныя войной, отразились и на внутреннемъ бытѣ централизующей общины. Приращеніе, полученное Сиракузами, было весьма своеобразно: городъ расширился, правда, но не отъ того, что выслалъ новыхъ колонистовъ или ввелъ въ свой составъ новыя земельныя пріобрѣтенія и новыя владѣльческія группы. Территорія осталась та же, но прибыли во множествѣ разоренные, сдвинутые съ земли, лишенные привычныхъ занятій люди; увеличились различные бродячіе элементы. Въ поискахъ заработка и приложенія своихъ силъ часть ихъ, по крайней мѣрѣ, готова была броситься въ военный промыселъ, разъ уже вообще война сбила ихъ съ мѣста, лишила осѣдлости и профессіи. Въ Сиракузахъ получился новый огромный матеріалъ для наемничества. Въ свою очередь безъ примѣненія наемниковъ въ крупныхъ размѣрахъ нельзя было обойтись. Въ войнѣ съ Карѳагеномъ, которая все разрасталась на островѣ, приближаясь вмѣстѣ съ тѣмъ къ Сиракузамъ, не хватило бы однѣхъ силъ гражданскаго ополченія, набиравшагося изъ стараго народнаго состава; съ другой стороны, некуда было дѣвать и нечѣмъ занять многочисленныя пришлыя неосѣвшія группы новаго населенія.
Въ то же время наемники получили въ Сициліи такой перевѣсъ надъ гражданствомъ, какъ нигдѣ. Въ метрополіи группы эмигрантовъ, разоренныхъ бродячихъ людей, никогда не скоплялись въ такомъ количествѣ, чтобъ поставить въ тѣнь и отодвинуть гражданство. Кромѣ того, въ Сициліи преобладаніе военныхъ элементовъ надъ гражданскими получило еще новую окраску. Необходимость вести войну противъ Карѳагена въ очень крупныхъ, небывалыхъ до того, размѣрахъ заставила брать на службу, кромѣ грековъ, много постороннихъ, горцевъ внутренней Сициліи (сикановъ и сикеліотовъ), италиковъ (особенно кампанцевъ) и даже переманивать къ себѣ карѳагенскихъ наемниковъ (напр., иберовъ). Чѣмъ пестрѣе и разнообразнѣе становился ихъ составъ, тѣмъ болѣе они удалялись отъ интересовъ гражданства. Въ общинѣ накоплялся грозный матеріалъ для соціально-политическаго переворота. Программа его получалась также весьма опредѣленная: захватъ городской казны и раздѣлъ земель; послѣдній пунктъ быль особенно понятенъ той части наемниковъ, которые въ свою очередь образовались изъ согнанныхъ съ земли геоморовъ. Появленіе крупныхъ военныхъ силъ, грозившихъ соціальной революціей, выдвинуло на первое мѣсто въ политикѣ командировъ, и тому изъ нихъ, кто сумѣлъ наилучше организовать громаду наемниковъ, открылась возможность захватить верховную власть и прикончить республику. Начиная съ 406 года всѣ эти явленія съ классической отчетливостью развертываются въ Сиракузахъ.
Паденіе сиракузской демократіи. Къ сожалѣнію, мы мало знаемъ объ учрежденіяхъ и политическихъ нравахъ Сиракузъ. Ѳукидидъ говоритъ, что сиракузяне были очень похожи на аѳинянъ своей нервной подвижностью-32. Изъ частностей мы видимъ, что сиракузская демократія существовавшая съ 466 года, присматривалась внимательно къ аѳинскому строю и вводила у себя чисто-аѳинскія установленія: таковъ петализмъ, тайное голосованіе (на листкахъ оливки) для выключенія тиранновъ, вполнѣ совпадающій съ остракизмомъ, порядокъ выбора должностныхъ лицъ по жребію, коллегія номоѳетовъ. т.-е. составителей систематической и нерушимой конституціи, раздробленіе командованія между многими стратегами и т. п. Особенно усердно въ Сиракузахъ заимствовали аѳинскія формы вслѣдъ за отраженіемъ аѳинскаго нашествія; сиракузское гражданство необыкновенно высоко оцѣнило законодательную дѣятельность Діокла, прославленнаго мудрымъ Солономъ Сициліи, а между тѣмъ, сколько можно судить, Діоклъ именно спѣшилъ перенести въ Сиракузы всѣ тѣ учрежденія, которыя казались особенно характерными въ строѣ великаго, только что побѣжденнаго соперника.
И, однако, Сиракузы пошли политическимъ путемъ, очень отличнымъ отъ Аѳинъ. Несмотря на введеніе образцовыхъ конституціонныхъ учрежденій, общество здѣсь оставалось политически невоспитаннымъ. То и дѣло пытались захватить власть авантюристы, опираясь на организаціи безпокойной молодежи (νεώτεροι). Они находили очень удобную почву для себя въ своеобразной политической апатіи, которую стали проявлять какъ разъ самые богатые и вліятельные люди въ Сиракузахъ. Діодоръ (приблиз. годы жизни 85—15 до Р. Х.), очевидно, слѣдуя какому-то историку, хорошо наблюдавшему сиракузскія отношенія. приводитъ въ связь петализмъ и уклоненіе богатыхъ отъ политики; по его мнѣнію, страхъ передъ политическимъ изгнаніемъ заставлялъ крупныхъ и видныхъ гражданъ прятаться въ частной жизни и заботиться о наилучшемъ помѣщеніи капиталовъ внѣ превратностей политической борьбы33. Такимъ образомъ всѣ старанія демократіи искоренить тиранническія затѣи били мимо цѣли; обширные слои гра-
