инствъ; по вавилонскому образцу онъ вставилъ городъ, въ который и помѣстилъ Елену. Имя Трои могло быть выбрано потому, что это былъ одинъ изъ самыхъ знаменитыхъ городовъ старины. Любопытно, что существовалъ и другой варіантъ сказанія, по которому Елена не попала въ Трою: Парису боги дали увезти только тѣнь волшебной женщины, сама же Елена оставалась все время осады въ Египтѣ.
Съ другой стороны, точность географическихъ описаній не есть свидѣтельство подлинности событій; разъ по какимъ-нибудь причинамъ въ пѣсни введена была Троя, Микены, Итака, поэты могли потомъ заняться разрисовкой упоминаемой мѣстности для того, чтобы придать своему разсказу больше правдоподобности.
Иными словами, могло вовсе но быть ни осады Трои, ни экспедиціи микенскаго царя, ни первенства въ бояхъ ѳессалійскаго героя (Ахилла). Имена всѣхъ участниковъ войны могли быть совершенно иныя (отмѣчаютъ, между прочимъ, что Одиссей — совсѣмъ не греческое имя). И тѣмъ не менѣе историческая основа поэтическаго разсказа существуетъ. Не надо только настаивать на буквѣ дѣла. Описанные въ Иліадѣ бои, можетъ быть, лишь концентрація въ одномъ мѣстѣ и на опредѣленномъ моментѣ продолжительныхъ и послѣдовательныхъ нападеній греческихъ дружинъ на малоазійскій берегъ, въ результатѣ которыхъ здѣсь возникли эолійскія и іонійскія колоніи. Традиція упорно выводитъ Гомера изъ Іоніи; языкъ поэмъ ближе всего къ іонійскому нарѣчію. Очень правдоподобно, что онѣ возникли именно тутъ, въ самомъ жгучемъ мѣстѣ греческой колонизаціи. Занятіе береговъ Малой Азіи и прилегающихъ къ ней острововъ совершалось натисками отдѣльныхъ дружинъ и вождей: оно едва ли носило характеръ большой общей экспедиціи съ центральнымъ руководительствомъ. Въ этомъ смыслѣ въ Иліадѣ есть очень реальныя указанія. Агамемнонъ, въ сущности, — типъ слабаго «лѣниваго» короля. Онъ почти нигдѣ не выступаетъ главнокомандующимъ. Центральный эпизодъ поэмы — непослушаніе Ахилла, одного изъ подчиненныхъ вождей. Помимо этого случая формальнаго отказа участвовать въ общемъ дѣлѣ, отдѣльные вожди нисколько не стѣсняются вести самостоятельные набѣги. Передъ нами бытъ разрозненныхъ дружинъ, подобныхъ норманскимъ викингамъ и ихъ свитамъ.
Воинственная аристократія, завладѣвшая берегами Малой Азіи, т.‑е. основатели Милета, Фокеи, Хіоса и др., и была, повидимому, той средой, которая дала толчокъ образованію эпоса. Воители группировались около вождей, особенно искусныхъ и счастливыхъ. Общество это составилось изъ отважныхъ, бывалыхъ моряковъ, оторвавшихся отъ патріархальной почвы, въ значительной мѣрѣ свободныхъ отъ предразсудковъ родины; при маленькихъ дворахъ господствовали развитые, требовательные вкусы; герои и ихъ товарищи желали наслаждаться обстоятельнымъ разсказомъ, искусно составленнымъ романомъ о своихъ подвигахъ. На нихъ работала особая, тоже очень подвижная, интеллигентная группа артистовъ, пѣвцовъ и поэтовъ. Въ картинѣ дружиннаго двора пѣвецъ не забываетъ изобразить и себя. Вотъ какъ Одиссея разсказываетъ о появленіи виртуоза. Во дворцѣ Алкиноя вѣстникъ, т.‑е. церемоніймейстеръ, вводитъ на торжественный пиръ «чтимаго въ народѣ» поэта Демодока и сажаетъ его на видное мѣсто среди гостей. Выступаетъ почетный гость, Одиссей, и въ выраженіяхъ, обличающихъ знатока этикета, произносить поэту цѣлый панегирикъ, говоритъ о божественномъ вдохновеніи, которое выпадаетъ на его долю, и горячо хвалитъ его за вѣрность поэтическаго изображенія: «ты такъ художественно разсказываешь про дѣла, приключенія и страданія ахейцевъ, точно ты самъ былъ съ ними или слышалъ отъ очевидца»[1]. Это мѣсто любопытно еще въ томъ отношеніи, что оно показываетъ, въ какой мѣрѣ близко къ событіямъ стояли авторы эпическихъ пѣсенъ и разсказовъ.
Хронологія героическаго вѣка. Мы видѣли, что позже 700 года до Р. Х. нельзя сдвигать Гомера. Въ VII в. поднимаются купеческіе и ремесленные круги, начинаетъ организоваться крестьянство, и аристократія вынуждена вступить въ борьбу съ этими новыми силами. У Гомера же мы находимъ героевъ и ихъ свиты въ полномъ обладаніи власти и богатства. Но по многимъ основаніямъ, которыя уже были указаны, неудобно также относить поэмы значительно раньше указаннаго срока. Восьмое столѣтіе до Р. X. (800—700 гг.), пожалуй, вѣрнѣе всего считать эпохой творчества Гомера. Если далѣе согласиться съ тѣмъ взглядомъ, что Гомеръ не очень далеко отстоитъ отъ событій, которыя послужили толчкомъ къ возникновенію эпоса, и если признавать самого Гомера младшимъ современникомъ героическаго вѣка, то на весь этотъ вѣкъ можно отвести два, или два съ половиной столѣтія. Слѣдовательно, троянскую войну, или группу событій, которыя были собраны подъ такимъ объединяющимъ историческимъ символомъ, мы рѣшаемся отнести приблизительно къ 950 или 1000 гг. до Р. Х. Такимъ образомъ, героическій вѣкъ въ Греціи начинается одновременно съ возвышеніемъ Израильскаго царства при Давидѣ и Соломонѣ, а его процвѣтаніе, IX столѣтіе (900—800 гг.), совпадаетъ съ возвышеніемъ Ассиріи въ эпоху такъ наз. третьяго великаго царства, открывающагося именемъ грознаго собирателя желѣза, Ассурназирпала.
Общественное устройство по Гомеру. Греческій эпосъ представляетъ обильный матеріалъ для характеристики общественнаго устройства. Нужно только дать себѣ ясный отчетъ въ томъ, куда, въ какую об-
- ↑ Одисс. VIII, 470—98.
