угодившій Артаксерксу Тимагоръ принадлежалъ къ консервативной партіи); такая помощь со стороны была нужна для того, чтобы пріобрѣтать и удерживать торговыя станціи по возможности безъ выплатъ изъ аѳинскихъ капиталовъ. Напротивъ, радикальная демократія клонила къ старымъ пріемамъ централистической политики въ духѣ V вѣка: въ ея программѣ оставались энергичное веденіе войны, чрезвычайные финансовые сборы, большая добыча, опорные военные пункты и военныя колоніи за границей.
Соглашеніе между обѣими группами было возможно, пока все шло гладко и удачно, пока между Ѳивами и Спартой еще было равновѣсіе и пока аѳиняне пользовались свободой на морѣ; но послѣ битвы при Левктрѣ въ 371 году положеніе измѣнилось. Эвбейскіе города нашли для себя выгоднымъ примкнуть къ ѳиванцамъ и грозили выйти изъ состава морского союза. Становилось необходимымъ усилить наблюденіе за Эвбеей. Но какъ разъ въ это время отъ Аѳинъ отпалъ Оропосъ, пограничный съ Беотіей городъ, мѣсто переправы на Эвбею черезъ узкій проливъ Эврипъ. Появленіе передъ отпавшимъ городомъ эскадры изъ аѳинскихъ и союзническихъ кораблей не помогло дѣлу. Между прочимъ союзники, опираясь, очевидно, на положенія федеральнаго договора, отказались участвовать въ осадѣ Оропоса. Въ Аѳинахъ народъ пришелъ въ большое волненіе. Неудачей воспользовались политическіе противники Каллистрата, чтобы обвинить его самого и выдающагося стратега Хабрія въ небрежности (365 г.). Каллистратъ, великолѣпный ораторъ (δεινὸς λέγειν)10, вышелъ съ честью изъ этого процесса. Его оправданіе, впрочемъ, объясняется, вѣроятно, не столько его искусствомъ, сколько тѣмъ, что аѳинскій демосъ былъ съ лихвой вознагражденъ большими успѣхами въ проливахъ, въ сѣверной и восточной части Эгейскаго моря. Героемъ ихъ былъ Тимоѳей, сынъ Конона. Сначала посланный на помощь одному изъ малоазійскихъ сатраповъ, Тимоѳей служилъ у него въ качествѣ наемника, вмѣстѣ съ Агесилаемъ, которому на старости лѣтъ тоже пришлось наниматься, чтобы наколотить денегъ своей обѣднѣвшей родинѣ. Среди операцій въ Геллеспонтѣ Тимоѳей улучилъ моментъ и напалъ на Самосъ, захваченный другимъ персидскимъ сатрапомъ: вмѣсто того, чтобы присоединить Самосъ къ союзу въ качествѣ автономной общины, аѳинскій стратегъ согласился на изгнаніе мѣстныхъ жителей съ острова; на ихъ мѣсто отправили одну за другой двѣ большія партіи клеруховъ, устраивая такимъ способомъ безземельную аѳинскую бѣдноту. Аѳиняне нарушили самымъ рѣзкимъ образомъ федеральную конституцію, вызывая этимъ прежде всего негодованіе и страхъ ближайшихъ островныхъ сосѣдей, Хіоса и Родоса. Между тѣмъ Тимоѳей шелъ отъ одного успѣха къ другому: онъ захватилъ въ Халкидикѣ Потидею и предоставилъ ее также аѳинскимъ колонистамъ; у Геллеспонта онъ завоевалъ рядъ пунктовъ на ѳракійскомъ Херсонесѣ и обезпечилъ господство Аѳинъ у проливовъ. Самъ занимая мѣсто среди высшихъ слоевъ аѳинскаго общества, Тимоѳей пріобрѣлъ необыкновенную популярность у демоса. Но Аѳины потеряли репутацію защитника морскихъ общинъ, установившуюся въ 377 году.
Послѣдніе успѣхи ѳиванцевъ. Эпаминондъ рѣшилъ воспользоваться положеніемъ. У ѳиванцевъ былъ теперь удобный выходъ въ море черезъ Оропо̀съ: они снарядили большой флотъ, съ которымъ Эпаминондъ отправился по направленію «къ Азіи и къ островамъ». Сохранилось одно характерное выраженіе изъ его программной рѣчи въ пользу морской политики: «вы, ѳиванцы, будете покойны, лишь когда перенесете Пропилеи аѳинскаго акрополя къ стѣнамъ Кадмеи»11. Эпаминондъ проѣхалъ проливы и добрался до Византіи. Если у ѳиванцевъ была мысль объединить островныя общины, какъ они уже пытались сдѣлать это въ 395 году, то на ряду съ нею возникла другая — отбить у аѳинянъ путь хлѣбнаго подвоза изъ Понта.
Ѳиванцамъ не удалось добиться значительныхъ успѣховъ на морѣ, такъ какъ обстоятельства опять отозвали Эпаминонда въ Пелопоннесъ. Здѣсь кипѣли междоусобія, и вліяніе Ѳивъ было въ упадкѣ. Объединенные аркадяне бросились на Элиду, добрались до Олимпіи, захватили въ свои руки празднованіе игръ и отобрали большую храмовую кассу; на священныя деньги рѣшено было содержать ополченіе. Землевладѣльческая партія воспользовалась случаемъ и протестовала противъ насильственной финансовой мѣры; аркадское ополченіе разстроилось, и вся Аркадія распалась на двѣ группы; демократы позвали ѳиванцевъ, ихъ противники обратились къ Спартѣ. Каллистратъ отправился въ Пелопоннесъ и пытался привлечь Аркадію къ союзу съ Аѳинами, но потерпѣлъ неудачу. Эпаминондъ появился въ Аркадіи съ большимъ войскомъ въ 30.000 человѣкъ; спартанцы, къ которымъ пришли на помощь аѳиняне, выставили лишь 20.000. При Мантинеѣ произошла битва, въ которой греки въ послѣдній разъ рѣшали свои споры помимо посторонняго участія. Эпаминондъ снова построилъ войско, какъ при Левктрѣ, клиномъ, чтобы разбить непріятельскую линію. Ѳиванцы уже были близки къ побѣдѣ, когда Эпаминондъ получилъ смертельную рану; часть его войска не исполнила порученнаго ей движенія, и сраженіе осталось нерѣшеннымъ (362 г.).
Послѣ смерти Эпаминонда ѳиванцы не продолжали его пелопоннесскихъ предпріятій. Великодержавная политика Ѳивъ вообще окончилась; они покинули также свои притязанія въ Ѳессаліи и на морѣ. Но краткій
