щинами возникли жестокіе антагонизмы. Особенно выиграла отъ греческихъ междоусобій Македонія, расположенная на самомъ порогѣ европейской Греціи. Царь Пердикка II съ большимъ вниманіемъ слѣдилъ за борьбой Аѳинъ съ мятежными общинами Халкидики; онъ становился то на сторону недовольныхъ подданныхъ державы, совѣтовалъ имъ объединиться, то на сторону Аѳинъ, обѣщая свое содѣйствіе противъ возстанія1. Его преемникъ Архелай также очень интересовался греческими отношеніями: придвинулъ свой дворъ поближе къ морю, перенеся резиденцію изъ Эги въ Пеллу, почти на выходѣ рѣки Лудія, охотно принималъ греческихъ эмигрантовъ, звалъ къ себѣ художниковъ и ученыхъ, между прочимъ увлекъ Эврипида, разочаровавшагося подъ конецъ жизни въ Аѳинахъ2. Но очень большого результата эти два македонянина не достигли. Вслѣдъ за вытѣсненіемъ Аѳинъ съ Халкидики произошло объединеніе общинъ полуострова съ Олинѳомъ во главѣ, и Македонія опять увидала себя отрѣзанной отъ моря. Споры греческихъ общинъ снова помогли Македоніи выдвинуться; во исполненіе условій Анталкидова мира Спарта разгромила халкидскій союзъ и подорвала силу Олинѳа. Аѳины привѣтствовали ослабленіе Олинѳа, тѣмъ болѣе, что со времени похода Брасида у нихъ не остывало желаніе захватить Амфиполь, расположенный на выходѣ большой ѳракійской рѣки Стримона близъ Пангейскихъ рудниковъ. Однако, разстроивъ мѣстную организацію греческихъ колонистовъ, двѣ большія общины метрополіи не пріобрѣли сами опорныхъ пунктовъ на македонскомъ и ѳракійскомъ берегахъ. Это выгодное положеніе вещей и засталъ царь Филиппъ.
Въ данной книгѣ нѣтъ мѣста исторіи македонянъ. Намъ важно только намѣтить, чѣмъ оказалась Македонія для европейскихъ грековъ, въ какомъ смыслѣ натискъ полуварварской монархіи довершилъ соціальныя и политическія перемѣны европейской Греціи, знаменовавшія конецъ автономной республиканской жизни.
Общій характеръ македонскаго государства. Македоняне считались греческимъ племенемъ, а цари македонскіе выводили себя отъ той самой линіи І’ераклидовъ, къ которой принадлежали цари Аргоса. Когда обладаніе Греціей сдѣлалось важнѣйшей цѣлью македонской политики, цари постарались скрѣпить миѳологическія нити, связывавшія ихъ съ греками; Филиппъ предпринялъ даже особый археологическій визитъ въ Аргосъ. Но по существу связи Македоніи съ Греціей не имѣютъ почти никакой цѣны, весь строй жизни сѣверно-балканской народности очень далекъ отъ республиканской городской Греціи, далекъ, пожалуй, настолько же, какъ и восточная держава персовъ. Въ свою очередь македоняне во многомъ напоминаютъ персовъ. Вся ихъ исторія проходитъ въ тѣсной связи съ персидской; сначала они состоятъ у персовъ въ подчиненіи, потомъ стараются усердно имъ подражать, наконецъ, поднимаются, чтобы вытѣснить и замѣнить персовъ на востокѣ. Въ политико-географическомъ смыслѣ македонская большая держава — естественное продолженіе персидской: македоняне и персы расположены на двухъ окраинахъ длиннаго плоскогорій, которое тянется отъ Индійскаго океана до Адріатики, прерываясь только узкимъ проливомъ Геллеспонта и Босфора; сначала всю группу земель, прилегающихъ къ этому плоскогорію, объединили персы, потомъ съ противоположнаго конца ту же задачу пытались осуществить македоняне; въ томъ и другомъ случаѣ важнымъ средствомъ объединенія служили культурныя и техническія силы грековъ и, наконецъ, самъ человѣческій матеріалъ Греціи.
Македонія долго составляла группу почти независимыхъ другъ отъ друга сеньерій; всюду имѣлся многочисленный военный классъ, опиравшійся на работу зависимыхъ крестьянъ. Царь былъ окруженъ большой дружиной (ίταῖροι); ея товарищескія традиціи долго сохранялись потомъ, съ превращеніемъ Македоніи въ имперію, несмотря на всѣ усилія вождей окружить себя блескомъ восточнаго божественнаго ореола. Въ извѣстныхъ случаяхъ ίταῖροι составляли корпоративное собраніе, и оно выступало, напр., въ качествѣ высшаго военнаго суда. Еще во время походовъ Александра есть σύλλογος τῶν έταίρων, который въ значительной мѣрѣ связываетъ царя; и даже потомъ у его преемниковъ на востокѣ имѣется συνέδριον τῶν φίλων. Конная служба благородныхъ воиновъ вознаграждалась, какъ въ средневѣковой Европѣ, выдачей земельныхъ леновъ. Македонская аристократія обладала обширными имѣніями. Греческій историкъ Ѳеопомпъ, современникъ царя Филиппа, сдѣлалъ статистическое вычисленіе, въ силу котораго оказывается, что у 800 дружинниковъ царскихъ земли было больше, чѣмъ у 10.000 грековъ изъ наиболѣе зажиточнаго класса. Возможно, что въ Македоніи получился избытокъ мелкаго военнаго люда, для котораго не хватало надѣловъ, и что наличность его послужила толчкомъ къ завоеваніямъ, при чемъ цари разсчитывали на пріобрѣтеніе новыхъ территорій для устройства леновъ.
Нигдѣ въ Македоніи нѣтъ ничего похожаго на типичныя для Греціи формы народныхъ собраній, выборныхъ должностей, подлежащихъ публичному контролю, и вообще тѣхъ учрежденій, которыя тѣсно связаны съ бытомъ автономныхъ городовъ. Главный городъ Македоніи, Пелла, далекъ отъ характера греческихъ городовъ и болѣе всего напоминаетъ Сузу, какъ мѣстопребываніе двора и дружины. По своимъ нравамъ Македонія стояла очень далеко оть гуманной (φιλάνθρωπος)
