но порѣдѣвшаго во время междоусобій, и появленіе мелкихъ самостоятельныхъ владѣльцевъ, лично хозяйничавшихъ на землѣ; надо еще прибавить, что новопоселенцы представляли колонизацію гражданскую въ отличіе отъ прежней военной, менѣе пригодной для интенсивной работы. При такомъ измѣненіи соціальной основы становится понятно возвращеніе республиканскаго строя въ сицилійскихъ общинахъ.
Обѣднѣніе и обезлюдѣніе Греціи. Тотъ же самый фактъ, если мы правильно его установили, освѣщаетъ хозяйственную картину европейской Греціи, которая доставила значительную часть поселенцевъ въ Сицилію. Колонисты, выселявшіеся на зовъ сиракузянъ, были у себя на родинѣ также, безъ сомнѣнія, деревенскими жителями; горожанъ едва ли удалось привлечь раздачей земли. Уходя изъ метрополіи, они уступали мѣсто какой-то другой организаціи хозяйства и работы; ихъ удаленіе означало или гибель мелкихъ хозяйствъ, мелкихъ арендъ, или замѣну свободнаго труда рабскимъ, или вытѣсненіе интенсивной формы обработки болѣе грубыми видами хозяйства, напр., скотоводствомъ. Такъ или иначе, ихъ переселеніе было однимъ изъ симптомовъ обѣднѣнія греческой метрополіи.
Другимъ знакомъ того же явленія былъ массовый уходъ грековъ на службу въ ряды персидскаго войска, а также на помощь сражавшимся противъ него мятежникамъ. Въ Египтѣ претендентъ Нектанебъ съ успѣхомъ отразилъ нападеніе царя Артаксеркса III Охоса, при чемъ главной защитой отдѣлившагося Египта были греческіе наемники подъ начальствомъ аѳинянина Діофанта и спартанца Ламія. Въ свою очередь Охосъ одержалъ верхъ надъ инсургентами Кипра, при помощи греческихъ наемниковъ, которыхъ ему доставилъ карійскій властитель Идріей, преемникъ Мавсола, съ острововъ, отпавшихъ отъ морского аѳинскаго союза. Греки играли немалую роль также въ подавленіи финикійскаго возстанія. Нектанебъ прислалъ на помощь Сидону отрядъ греческихъ наемниковъ подъ начальствомъ родосца Ментора. Но вмѣсто того, чтобы защищать финикійскій городъ, Менторъ нашелъ болѣе выгоднымъ вступить въ соглашеніе съ персидскимъ царемъ и выдалъ ему городъ. Сидонцы, видя неминуемую бѣду и зная страшную мстительность Артаксеркса, уничтожили корабли, чтобы никто не могъ убѣжать, заперлись въ своихъ домахъ и зажгли ихъ; весь Сидонъ со своими сокровищами сгорѣлъ наподобіе громаднаго костра12. Послѣ этого Менторъ вошелъ въ большое довѣріе къ царю. Онъ и еще персъ Багоасъ были поставлены во главѣ арміи, которую Артаксерксъ вновь направилъ на Египетъ. Цѣлый корпусъ ея, въ 10.000 человѣкъ, состоялъ изъ грековъ, присланныхъ малоазійскими городами, а, кромѣ того, Аргосомъ и Ѳивами; Аѳины и Спарта отказались слѣдовать приглашенію царя. Нектанебъ выставилъ еще большее количество греческихъ наемниковъ, но въ остальномъ его войско было слабѣе, и онъ долженъ былъ уйти на югъ въ Эѳіопію. За великія услуги Менторъ былъ награжденъ 100 талантами, большой долей египетской добычи, а сверхъ всего онъ получилъ въ управленіе сатрапію малоазійскаго берега. Счастливый кондотьеръ, сдѣлавшись администраторомъ, продолжалъ свои обычные подвиги; онъ нанялъ вновь отрядъ греческихъ наемниковъ, нагрянулъ съ ними на богатаго владѣтеля Атарнея противъ Лесбоса, грека Гермія, и завладѣлъ его сокровищами.
Этотъ массовый уходъ мужчинъ въ самомъ крѣпкомъ возрастѣ означалъ сильный упадокъ заработковъ въ Греціи, а вмѣстѣ съ тѣмъ еще ниже, еще безнадежнѣе падала производительность страны. Тѣ изъ наемниковъ, которые возвращались домой, уже не увеличивали капитала страны; они быстро проѣдали свои награды и, не имѣя охоты къ труду, обращались въ тѣхъ бродягъ, которые, по словамъ Исократа, такъ пугали имущіе классы Греціи.
Организація борьбы съ Македоніей. Если Филиппъ встрѣтилъ нѣкоторыя препятствія на пути своихъ успѣховъ, если онъ не командовалъ надъ всею Греціей уже въ 345 году, то причиной было образованіе въ Аѳинахъ сильной антимакедонской партіи, а ея организація составляла въ значительной мѣрѣ дѣло Демосѳена. Напряженно слѣдилъ ораторъ аѳинской оппозиціи за многочисленными частностями угрожающей политики Македоніи. Въ неравной борьбѣ, которую приходилось вести противъ македонскаго царя, онъ ясно сознавалъ недостатки своего положенія; лишенный военныхъ талантовъ, всего только политико-дипломатическій совѣтчикъ полуразрушенной общины, къ которой едва можно было притянуть немногихъ слабыхъ союзниковъ, онъ имѣлъ дѣло съ вождемъ огромныхъ сосредоточенныхъ силъ, безусловно подчиненныхъ центру, съ дальновиднымъ политикомъ, который въ то же время былъ выдающимся стратегомъ. Въ этомъ труднѣйшемъ положеніи Демосѳенъ сдѣлалъ все, что было въ человѣческихъ силахъ: неустанно открывалъ глаза народу на происки сторонниковъ Македоніи, преслѣдовалъ ихъ процессами, въ большихъ рѣчахъ развивалъ широкіе планы борьбы, замѣчательные своей реальной опредѣленностью и дѣловитостью, сплочивалъ разрозненные элементы оппозиціи, проповѣдовалъ идею общегреческаго союза на защиту свободы и въ своихъ постоянныхъ поѣздкахъ, въ своей корреспонденціи, старался привлечь другія общины къ національно-демократическому дѣлу. Если согласиться судить политика не по его успѣхамъ, а по степени его изобрѣтательности, находчивости и напряженности энергіи, то Демосѳена слѣдуетъ признать однимъ изъ величайшихъ государственныхъ дѣятелей Греціи.
