ѳой, вождь феаковъ, поселившій свою дружину на о. Схеріи[1]. Феаки, можетъ быть, — идеализація іонійцевъ, среди которыхъ сложился эпосъ. Картина образованія колоній, со всѣми ея подробностями, хорошо была извѣстна іонійскому обществу; оно сравнительно недавно устроилось на новомъ мѣстѣ. Видимо, оно начало свою жизнь съ отчетливаго распредѣленія земель.
Первые старинные надѣлы составили, кажется, нѣкоторую норму владѣнія. Въ качествѣ знаковъ перваго распредѣленія земли лежали старые межевые камни, помѣщенные, какъ говоритъ поэтъ, людьми прежнихъ временъ. У Гомера часто и въ разныхъ комбинаціяхъ встрѣчается слово κλῆρος; подъ нимъ разумѣли опредѣленный участокъ, домъ и небольшіе размѣры хозяйства, можетъ быть, клеръ считался нормальнымъ надѣломъ старины. Возбуждая троянцевъ къ энергическому натиску, Гекторъ ставитъ имъ на видъ, что, въ случаѣ смерти воина, жена и дѣти сохранятъ домъ и нетронутый надѣлъ (κλῆρος ἀκήρατος)[2]. Домъ и надѣлъ (οῑκος καὶ κλῆρος) не разъ встрѣчаются вмѣстѣ, какъ тѣсная совокупность опредѣленнаго владѣнія[3]. Наконецъ, выраженія πολύκληρος и ᾶκληρος, многонадѣльный и безнадѣльный, показываютъ, что въ клерѣ заключалась извѣстная норма, единица землевладѣнія, которая опредѣлилась, вѣроятно, первой нарѣзкой участковъ. Но два послѣднія выраженія и обнаруживаютъ какъ разъ, что старое распредѣленіе владѣній сдвинулось; наступила мобилизація земли. Въ одномъ мѣстѣ земля прикупается, въ другомъ дробится. Дробленіе — результатъ раздѣловъ между нѣсколькими наслѣдниками и грозитъ больше всего мелкому владѣльцу, крестьянину.
Такъ или иначе, отъ неудачъ, отъ плохого хозяйства, отъ раздѣловъ появляются люди съ ничтожнымъ надѣломъ или вовсе безъ надѣла. Безземельные у Гомера образуютъ цѣлый разрядъ: ἄκληρος стало синонимомъ бѣднаго разореннаго человѣка. Тѣнь Ахилла на вопросъ Одиссея о томъ, каково ея существованіе въ подземномъ царствѣ, отвѣчаетъ: «лучше бы мнѣ въ деревнѣ работать у безнадѣльнаго бѣдняка, чѣмъ здѣсь царить надъ умершими»[4]. Въ противоположность безземельнымъ, поднимаются πολύκληροι ἄνθρωποι, классъ людей преуспѣвшихъ, которые сосредоточили въ своихъ рукахъ старые мелкіе надѣлы. Этотъ терминъ встрѣчается въ очень характерномъ мѣстѣ Одиссея. Царь вернулся на родину, но хочетъ остаться неузнаннымъ и сочиняетъ для своего инкогнито цѣлую исторію. Онъ прикидывается побочнымъ сыномъ критскаго магната; при раздѣлѣ имущества послѣ смерти отца законныя дѣти выбросили ему небольшую часть, но онъ поправилъ свои дѣла тѣмъ, что взялъ жену изъ среды крупныхъ землевладѣльцевъ (γυναίκα πολυκλήρων ἀνθρώπων)[5]. Изъ этого разсказа видно также, что земля могла свободно переходить въ наслѣдованіе женщинъ. А это эмансипированное положеніе женщины въ свою очередь указываетъ на большую подвижность быта, на сильное развитіе индивидуалистическаго права.
Низшіе классы общества по Гомеру. Ясно, что въ героическій вѣкъ множество людей лишилось почвы, сдвинулось съ своего первоначальнаго крестьянскаго или мелковладѣльческаго положенія. Многимъ нечего болѣе терять дома, и они идутъ на чужбину. Образовался опять-таки особый разрядъ людей, которые носятъ техническое обозначеніе, μετανάσται, переселенцевъ. Въ силу господствующихъ правовыхъ понятій чужаки занимаютъ въ обществѣ очень низкое положеніе: они презрѣнны (ὰτίμητοι) и лишены всякой защиты. Когда кто-нибудь хочетъ пожаловаться на тяжелую обиду, на попраніе всѣхъ своихъ человѣческихъ правъ, то говоритъ: со мной обошлись, какъ съ метанастомъ[6].
Изъ того же класса безземельныхъ образовался, вѣроятно, и другой разрядъ, рабочіе батраки (θῆτες). Ѳеты вынуждены идти на службу подъ покровительство болѣе сильныхъ и самостоятельныхъ людей. Существуетъ форма наемнаго договора: рабочій нанимается на годъ за опредѣленную плату (θητεύειν μισθῷ ὲπὶ ῥντῷ)[7]. Въ Одиссеѣ подробно изображается положеніе наемнаго рабочаго, нанимающагося къ богатому владѣльцу. Одинъ изъ жениховъ говоритъ Одиссею, переодѣтому нищимъ:
Странникъ, ты вѣрно поденщикомъ будешь согласен наняться
Въ службу мою, чтобъ работать за плату хорошую въ полѣ,
Рвать для забора терновникъ, деревья сажать молодыя.
Круглый бы годъ получалъ отъ меня ты обильную пищу,
Всякое нужное платье, для ногъ надлежащую обувь.
На ото Одиссей отвѣчаетъ, что онъ можетъ показать свою силу на косьбѣ въ долгіе лѣтніе дни, когда придется косить съ утра до вечера, и сумѣетъ на волахъ распахать большой участокъ[8]. Можно думать, что безземельные далеко не всегда оставались въ положеніи вольнонаемныхъ рабочихъ, что они такъ или иначе вынуждены были брать болѣе тяжелыя обязательства и вслѣдствіе этого попадали въ кабалу. Во всякомъ случаѣ, ѳета часто ставятъ на одну доску съ рабомъ.
Въ Одиссеѣ есть мѣсто, гдѣ характерно выступаетъ близость ѳетовъ къ рабамъ и крайне низкое положеніе сравнительно съ остальной массой свободныхъ. Женихи обезпокоены отъѣздомъ Телемаха. Они спрашиваютъ, съ кѣмъ онъ уѣхалъ, съ какой свитой: сопровождаютъ ли его военные товарищи (κοῦροι, что буквально соотвѣтствуетъ старо-русскимъ «отрокамъ»), набранные въ Итакѣ, или онъ взялъ толь-
