упражнять союзниковъ въ маневрированіи на морѣ; но скоро онъ встрѣтилъ рѣшительное сопротивленіе экипажа кораблей, выставленныхъ другими, болѣе крупными общинами. Такъ подошелъ моментъ рѣшительнаго столкновенія, которое произошло при островкѣ Ладе, близъ милетской гавани (495 г.). Персы имѣли большой численный перевѣсъ (по Геродоту, 600 тріеръ, т.‑е. трехпалубныхъ кораблей противъ 353); у возставшихъ не было общей команды, во время самой битвы измѣнила эскадра съ о. Самоса. Греческій флотъ потерпѣлъ жестокое пораженіе; послѣ этого персы осадили главный очагъ возстанія, Милетъ. Геродотъ разсказываетъ съ увлеченіемъ о томъ, какъ спасся отъ гибели при Ладе героическій морякъ Діонисій, превратившійся затѣмъ въ легендарнаго разбойника: со своими тремя кораблями онъ захватилъ нѣсколько вражескихъ, кинулся въ Финикію, потопилъ массу купеческихъ судовъ и, захвативъ съ нихъ добычу, утвердился на берегу Сициліи; отсюда онъ выѣзжалъ на морскіе грабежи, но будто бы никогда не трогалъ грековъ, а всюду крушилъ только иноплеменниковъ, карѳагенянъ и этрусковъ17.
Взятіе Милета сопровождалось полнымъ разгромомъ на восточный манеръ: городъ разрушили и сожгли до тла, женщинъ и дѣтей продали въ рабство; плѣнныхъ милетцевъ отвели въ глубину Азіи и поселили въ качествѣ крѣпостныхъ около Сузы. Всюду, въ другихъ городахъ, въ Каріи, на островахъ расправа съ возставшими была очень жестокая. Край разорили въ конецъ. Очень любопытны мѣры, которыя были приняты потомъ персами для возстановленія порядка и упроченія казенныхъ доходовъ въ разоренной ими же странѣ. Сатрапъ Артафернъ вызвалъ къ себѣ делегатовъ отъ іонійскихъ городовъ и потребовалъ отъ нихъ прекращенія взаимныхъ усобицъ; они должны были уговориться относительно поддержанія порядка общими силами. Такимъ образомъ персы выступили иниціаторами объединенія, которое не могли осуществить іонійскія общины въ эпоху своей самостоятельности. Затѣмъ сатрапъ произвелъ измѣреніе земли; сообразно земельной описи были установлены налоги, и Геродотъ увѣряетъ, что Артафѳрнова расцѣнка и система податей сохранилась вплоть до его времени (т.‑е. съ конца 90‑хъ до 30‑хъ годовъ V вѣка). Другой персидскій администраторъ, Мардоній, близкій родственникъ царя Дарія, отмѣнилъ въ іонійскихъ городахъ тираннію и ввелъ всюду демократіи. По этому поводу Геродотъ напоминаетъ о своемъ болѣе раннемъ разсказѣ, гдѣ передавалось, что среди персовъ есть сторонники демократической республики, и прибавляетъ: «опять многіе греки мнѣ не повѣрятъ»18. Политика Мардонія вызывала, очевидно, нѣкоторое изумленіе среди грековъ. Вѣроятно, она объясняется тѣмъ, что демократіи въ ослабленныхъ общинахъ казались персамъ менѣе опасными, чѣмъ тиранны; «республика — гарантія мира», — вотъ заключеніе, къ которому пришелъ персидскій администраторъ, правда, одинъ изъ самыхъ способныхъ. Перемѣна, которую онъ произвелъ въ устройствѣ іонійскихъ городовъ, показываетъ, что персы начали внимательно присматриваться къ греческимъ порядкамъ и что они могли искусно воспользоваться внутренними факторами, дѣйствовавшими въ греческихъ общинахъ. Тѣмъ опаснѣе было положеніе европейскихъ грековъ, среди которыхъ имѣлось не меньше треній и соперничества, чѣмъ въ Іоніи.
Подготовка перваго похода на Грецію. Мардоній, главный направитель завоевательной политики персовъ, повелъ энергически свой планъ нападенія на европейскихъ грековъ въ 492 г. Онъ долженъ былъ пройти черезъ Ѳракію и Македонію въ Грецію, при поддержкѣ флота, который слѣдовалъ вдоль береговъ. Но персидскій флотъ потерпѣлъ крушеніе около мыса Аѳона, и Мардоній долженъ былъ вернуться назадъ. Персидскій царь мало, повидимому, смущенный этой неудачей, измѣнилъ планъ дѣйствій и сталъ готовить походъ въ болѣе широкихъ размѣрахъ. Всѣмъ приморскимъ городамъ персидской державы было предписано снарядить военные корабли и держать наготовѣ транспортныя суда для перевозки кавалеріи. Флотъ долженъ былъ собраться у киликійскаго берега и принять на палубу сухопутное войско. Отъ труднаго и длиннаго пути вдоль берега Ѳракіи и Македоніи персы рѣшили отказаться; ихъ цѣль была теперь въ томъ, чтобы проѣхать прямо поперекъ Эгейскаго моря, минуя опасный Аѳонскій мысъ, напасть на Эретрію и Аѳины, имѣвшія дерзость помогать іонійцамъ, и этимъ способомъ занять прочное положеніе въ самомъ центрѣ Греціи.
Въ началѣ 491 года Дарій разослалъ по всей Греціи вѣстниковъ съ требованіемъ земли и воды въ знакъ покорности. Почти всѣ острова, вообще незащищенные оть нападенія съ моря, и многія сухопутныя общины поспѣшили признать верховенство великаго царя. Среди тѣхъ, кто выразилъ покорность, была Эгина, въ то время первая морская сила Греціи. Страхъ грековъ былъ весьма понятенъ: на глазахъ у всѣхъ царь велѣлъ разгромить, послѣ неудачи Мардонія, общину золотопромышленнаго острова Ѳасоса, потребовавши у нея выдачи всѣхъ кораблей и разрушенія городскихъ стѣнъ. Въ этотъ моментъ должно было обнаружиться, въ какой мѣрѣ Греція представляла національное единство и насколько элементы единенія среди европейскихъ грековъ могли повліять на устройство реальнаго союза противъ персидскаго нашествія.
Національныя учрежденія грековъ. Дельфы. Къ началу V вѣка у грековъ было очень ясное національное самосознаніе. Они отдѣляли
