И Чайкинъ весь какъ-то притихъ, смущенный, что мѣшаетъ капитану своимъ присутствіемъ, злоупотребляя его добрымъ отношеніемъ.
Какъ разъ въ эту минуту вошелъ слуга и доложилъ, что вещи мистера Чайка привезены, и что шестой номеръ для него готовъ.
И Чайкинъ поднялся съ кресла.
— Вы куда, Чайкъ? Спать развѣ хотите?
— Нѣтъ, капитанъ. Но я боюсь помѣщать вамъ...
— Напротивъ, я радъ, Чайкъ, что вы здѣсь. Я, по крайней мѣрѣ, не одинъ... Тоска, Чайкъ... Вотъ я и выгдное дѣло сдѣлалъ... нажилъ сегодня хорошія деньги на ружьяхъ, которыя мы привезли и изъ-за которыхъ я рисковалъ быть повѣшеннымъ, если бы не размозжилъ себѣ голову раньше, чѣмъ попасться въ руки капитана крейсера, который вчера заставилъ насъ стать на мель... Тутъ у меня чекъ на 50.000 долларовъ, Чайкъ, — говорилъ Блэкъ, хлопая рукой по боковому карману. — Съ этими деньгами можно начать какое-нибудь дѣло, чистое дѣло, и все-таки... тоска... И знаете ли отчего, Чайкъ?
— Отчего, капитанъ?
— Во-первыхъ, оттого, что я до сихъ поръ не получаю телеграммы изъ Фриско... А, во-вторыхъ...
Блэкъ на секунду остановился и съ горькой усмѣшкой прибавилъ:
— Оттого, что я и не получу ея, если особа, отъ которой я жду телеграммы, узнала изъ газетъ, какой грузъ привезла «Динора», и какой негодяй капитанъ брига. Не всѣ, какъ вы, Чайкъ, жалѣютъ людей, особенно такихъ, какъ я... Выпейте еще шерри. Не бойтесь, Чайкъ, не будете пьяны. Вамъ и не надо быть пьянымъ. Вамъ забывать нечего, Чайкъ.
Онъ налилъ Чайкину шерри-коблера, а себѣ содовой воды, на половину разбавленной коньякомъ.
Отхлебнувши половину стакана, Блэкъ неожиданно проговорилъ:
— И знаете, что я вамъ скажу, Чайкъ?
— Что, капитанъ?
