Чайкъ... Это, вѣдь, я вамъ обязанъ... А вы больше не хотите, видно, играть, агентъ?
— Буду, если только мистеръ Чайкъ не станетъ выдергивать картъ. Ему нестерпимо везетъ!
Тогда капитанъ Бутсъ обратился къ Чайкиину и сказалъ:
— А знаете ли что, мистеръ Чайкъ? Давайте-ка пополамъ играть. Тогда онъ не можетъ запретить ставить карты по вашему выбору, и мы дочиста обчистимъ агента. Идетъ, что ли, агентъ?
Шкильнеръ, казалось, не рѣшался.
— Что, струсили, агент?..
— Такъ и быть, проиграю вамъ еще сто долларовъ! — наконецъ сказалъ онъ и бросилъна столъ билетъ въ 100 долларовъ.
— Сколько поставимъ, мистеръ Чайкъ?.. Назначайте куши, и карты ставьте вы...
У Чайкина заблестѣли глаза. И онъ уже, было, рѣшился рискнуть пятью долларами, какъ, бросивши случайно взглядъ на пожилую женщину, сидѣвшую за большимъ обѣденнымъ столомъ съ книгой въ рукахъ, увидалъ, что она быстро покачала головой, словно бы давая знать, чтобы онъ не игралъ. Въ то же время Чайкинъ вспомнилъ, что говорилъ Блэкъ-Джемсонъ про шулеровъ.
Онъ тотчасъ же одумался и сказалъ:
— Извините... Я не буду играть... Играйте одни...
И съ этими словами онъ всталъ и пошелъ внизъ въ свою каюту.
Въ двойной довольно просторной каютѣ Чайкинъ послѣ ухода Блэка былъ одинъ. Въ Батонружѣ никого не посадили къ нему. И онъ былъ очень доволенъ, напуганный только-что сдѣланнымъ знакомствомъ и своимъ соблазномъ играть въ карты. Теперь онъ готовъ былъ чуть ли не въ каждомъ пассажирѣ видѣть мазурика, имѣвшаго намѣреніе посягнуть на его деньги, и рѣшилъ впередъ быть осторожнымъ и избѣгать разговоровъ съ пассажирами, а то, того и гляди, объегорятъ.
«Вотъ только этой доброй барыни, что головой махнула, нечего опасаться. Спасибо ей!» — подумалъ Чайкинъ и сталъ глядѣть въ
