лучше позябнуть, чѣмъ, послѣ всѣхъ происшедшихъ столь неожиданно событій, попасться къ „дяденькѣ“ и быть заколоченнымъ на смерть. Антошка имѣлъ рѣшительное желаніе жить насвѣтѣ, и даже съ большимъ спокойствіемъ, чѣмъ до сихъ поръ, и потому одна мысль о возможности возврата въ ненавистную квартиру заставляла его вздрагивать и пугливо всматриваться въ рѣдкихъ прохожихъ.
Не смотря на сильную трепку, Антошка не безъ удовлетвореннаго чувства гордости припомнилъ, какъ прокусилъ ляжку „чорту“ и ошпарилъ „вѣдьму“, находя, впрочемъ, что этого имъ мало, и что, Богъ дастъ, когда-нибудь онъ ихъ „раздѣлаетъ“ еще не такъ. Только бы ему сдѣлаться болышшъ. Тогда они узнаютъ Антошку!
Эти злыя мысли быстро смѣнились вопросомъ: куда ему итти? И тотчасъ же рѣшеніе было принято. Онъ пойдетъ къ доброму „графу“, и тотъ посовѣтуетъ, что ему дѣлать и, конечно, не откажетъ въ пристанищѣ. По счастью, Антошкина записная и учебная книжка находилась въ карманѣ, и онъ, приблизившись къ фонарю, не безъ труда разобралъ адресъ, написанный мелкимъ почеркомъ „графа“.
Оставалось еще привести себя въ нѣкоторый порядокъ. Онъ увидалъ, что руки его были въ крови и догадался, что это отъ расквашеннаго носа, за который онъ хватался; необходимо было смыть кровь, въ виду предстоящаго путешествія по освѣщеннымъ улицамъ и придирчивости „фараоновъ“.
Ведро съ водой у водосточной трубы, замѣченное Антошкой по близости, доставило ему возмож
