у Цимисхія же не было ни въ чемъ недостатка. При такихъ обстоятельствахъ Святославъ созвалъ 21 іюля на совѣтъ свою дружину; но это было имъ сдѣлано не столько для совѣта, сколько для того, чтобы воодушевить ее къ предстоящему и уже рѣшенному имъ послѣднему бою: пріемъ, позднѣе, Александра Невскаго, Дмитрія Донского, Петра, Суворова, — у насъ… и всѣхъ, въ общемъ, крупныхъ и сильной воли вождей.
Одни совѣтовали выждать темной ночи, спустить въ Дунай бывшія на берегу лодки и, соблюдая возможную тишину, плыть, незамѣтно, внизъ по Дунаю. Другіе совѣтовали просить у грековъ замиренія. Но не такъ думалъ Святославъ. Тутъ-то и были произнесены имъ тѣ безсмертныя слова, которыя стали гордостью русскаго народа и русскаго воина во всѣхъ случаяхъ, гдѣ приходилось дѣлать выборъ между доблестью и смертью. Святославъ сказалъ: «Выбирать намъ не изъ чего. Волей или неволей мы должны драться. Не посрамимъ же земли русскія, но ляжемъ костьми — мертвые бо срама не имутъ. Станемъ крѣпко. Я пойду впереди васъ, и если глава моя ляжетъ, то поступите, какъ заблагоразсудите (то промыслите собою)»[1].
Наэлектризованные этою геройской рѣчью, вожди рѣшили побѣдить — или умереть со славою…
Святославъ вывелъ въ поле всѣхъ способныхъ владѣть оружіемъ и приказалъ запереть всѣ городскія ворота, чтобы никто не могъ вернуться въ крѣпость[2]…
Завидя выступленіе руссовъ, Цимисхій также вывелъ свои войска изъ укрѣпленій построился къ бою, а потомъ двинулся противъ русскихъ, стоявшихъ подъ крѣпостью. Начался жестокій бой.
Обѣ стороны дрались отчаяннно, и хотя Святославъ былъ раненъ и сшибленъ съ лошади, но побѣда стала явно склоняться въ нашу сторону.
Однако, Цимисхій умѣло отвелъ Святослава отъ крѣпости и охватилъ его тогда съ обѣихъ сторонъ конницей: обычная судьба всѣхъ, не умѣющихъ оцѣнить значенія мѣстнаго предмета… Но здѣсь русскихъ поразила еще и другая неожиданность…
Внезапно налетѣвшая гроза съ вихремъ, неся тучи пыли, ослѣпила войска Святослава. Пораженные неожиданностью, они дрогнули, начали отступать и, пробиваясь черезъ греческую конницу, успѣли, хотя съ большими потерями, проложить себѣ путь къ крѣпости и укрыться въ ней. Потери Святослава въ этомъ послѣднемъ бою были очень велики: по словамъ византійцевъ онѣ простирались даже до 15 тыс. чел.