обманную спекуляцію и поддерживали курсъ акцій на его искусственной высотѣ, возникло множество другихъ эфемерныхъ предпріятій, получившихъ названіе bubbles (мыльныхъ пузырей) и поддерживавшихъ публику въ постоянномъ возбужденіи. Подобно улицѣ Кэнкампуа въ Парижѣ, лондонская Чэнджъ-Элли и прилегавшія къ ней кофейни съ утра до ночи были набиты людьми, спекулировавшими на эти „мыльные пузыри“. Многія изъ этихъ личностей пускали въ ходъ старыя, утратившія свою дѣйствительность, концессіи и собирали съ помощью ихъ подписки на предпріятія, осуществлять которыя они не имѣли права. Другіе, подъ ширмою своихъ старыхъ концессій, проводили совсѣмъ иные проэкты, не имѣвшіе ничего общаго съ тѣми предпріятіями, на которыя концессіи были выданы. Наконецъ, третьи обходились вовсе безъ концессій и эксплуатировали публику посредствомъ самовольно созданныхъ проэктовъ. Худшее въ этомъ было то, что подобные промышленные авантюристы обращались къ наиболѣе многочисленной и наименѣе достаточной части публики, для которой акціи Южно-Американской компаніи были недоступны по своей дороговизнѣ и которой, между тѣмъ, все таки хотѣлось принять участіе въ азартной игрѣ счастья. То появлялся проэктъ страхованія кораблей и товаровъ, дававшій по подпискѣ милліонъ ф. стерл., то возникалъ проэктъ Общества рыболовства въ большихъ размѣрахъ, и семь перовъ королевства, не считая многихъ купцовъ, оказывали ему поддержку своими именами; то вдругъ тѣ же имена фигурировали въ качествѣ учредителей подъ проэктомъ эксплуатаціи желѣзныхъ копей и подписки давали отъ 500,000 до 1 милліона и болѣе фунтовъ стерлинговъ. Въ то же время парламентъ осаждали ходатайствами о концессіяхъ. Такъ, напримѣръ, 8-го января 1720 г. три пера Англіи, одинъ ирландскій перъ и два епископа, вмѣстѣ со многими именитыми лицами дворянскаго и купеческаго сословій, просили концессію для покупки и улучшенія земель въ Англіи, для выдачи пожизненныхъ рентъ и для страхованія жизни. Проэктъ этотъ въ скоромъ времени далъ подписку въ 1,200,000 ф. ст. Такъ какъ предпріятіе встрѣтило сильное сопротивленіе, то основатели его купили за 7,000 ф. ст. старую концессію, выданную еще при Карлѣ II, „На повышеніе уровня водъ Темзы въ зданіяхъ Уоркгауза“, и подъ этою фирмою старались провести свой проэктъ. Два страховыя общества, каждое съ капиталомъ въ 1½ милліона, были разрѣшены за обѣщаніе доставить по 300,000 ф. ст. на покрытіе расходовъ личнаго бюджета короля.
Когда опасность отъ этого потопа эфемерныхъ предпріятій обратила на себя вниманіе вліятельныхъ патріотовъ, состоялось наконецъ постановленіе парламента, такъ называемое „постановленіе о мыльныхъ пузыряхъ“, имѣвшее цѣлью ограничить размѣры спекуляціонныхъ плутней и объявлявшее недѣйствительными всѣ предпріятія, которыя возникли послѣ Иванова дня 1718 года подъ ложными фирмами и на основаніи устарѣвшихъ концессій. Въ постановленіи
обманную спекуляцию и поддерживали курс акций на его искусственной высоте, возникло множество других эфемерных предприятий, получивших название bubbles (мыльных пузырей) и поддерживавших публику в постоянном возбуждении. Подобно улице Кэнкампуа в Париже, лондонская Чейндж-Элли и прилегавшие к ней кофейни с утра до ночи были набиты людьми, спекулировавшими на эти «мыльные пузыри». Многие из этих личностей пускали в ход старые, утратившие свою действительность концессии, и собирали с помощью их подписки на предприятия, осуществлять которые они не имели права. Другие под ширмою своих старых концессий проводили совсем иные проекты, не имевшие ничего общего с теми предприятиями, на которые концессии были выданы. Наконец третьи обходились вовсе без концессий и эксплуатировали публику посредством самовольно созданных проектов. Худшее в этом было то, что подобные промышленные авантюристы обращались к наиболее многочисленной и наименее достаточной части публики, для которой акции Южно-Американской компании были недоступны по своей дороговизне и которой между тем все-таки хотелось принять участие в азартной игре счастья. То появлялся проект страхования кораблей и товаров, дававший по подписке миллион фунтов стерлингов, то возникал проект Общества рыболовства в больших размерах, и семь пэров королевства, не считая многих купцов, оказывали ему поддержку своими именами; то вдруг те же имена фигурировали в качестве учредителей под проектом эксплуатации железных копей и подписки давали от 500 000 до 1 миллиона и более фунтов стерлингов. В то же время парламент осаждали ходатайствами о концессиях. Так, например, 8 января 1720 года три пэра Англии, один ирландский пэр и два епископа вместе со многими именитыми лицами дворянского и купеческого сословий просили концессию для покупки и улучшения земель в Англии, для выдачи пожизненных рент и для страхования жизни. Проект этот в скором времени дал подписку в 1 200 000 фунтов стерлингов. Так как предприятие встретило сильное сопротивление, то основатели его купили за 7000 фунтов стерлингов старую концессию, выданную еще при Карле II, «на повышение уровня вод Темзы в зданиях Уоркгауза», и под этою фирмою старались провести свой проект. Два страховые общества, каждое с капиталом в 1,5 миллиона, были разрешены за обещание доставить по 300 000 фунтов стерлингов на покрытие расходов личного бюджета короля.
Когда опасность от этого потопа эфемерных предприятий обратила на себя внимание влиятельных патриотов, состоялось наконец постановление парламента, так называемое «Постановление о мыльных пузырях», имевшее целью ограничить размеры спекуляционных плутней и объявлявшее недействительными все предприятия, которые возникли после Иванова дня 1718 года под ложными фирмами и на основании устаревших концессий. В постановлении
