мореходство въ Балтикѣ сдѣлалось ничтожнымъ, и за тѣмъ Россія имѣла владѣнія еще при моряхъ Бѣломъ и Ледовитомъ на сѣверѣ и Каспійскомъ на югѣ. Плаваніе по двумъ первымъ, какъ говорено выше, продолжалось безостановочно и наши тамошніе мореходы, безстрашные и опытные, оказали много услугъ чужестранцамъ, безполезно доискивавшимся сѣверо-восточнаго пути въ Индію (170). Съ покореніемъ Казани и Астрахани, Русскіе могли бы, по видимому, свободно ходить и по Каспійскому морю, но плаванію ихъ на немъ, не говоря уже о постоянныхъ безпокойствахъ въ Персіи и о хищническихъ племенахъ, обитающихъ по берегамъ, много препятствовали еще и разбои, особенно со стороны казаковъ, почти непрекращавшіеся на Волгѣ. Первое извѣстіе о Русскомъ торговомъ суднѣ, видѣнномъ въ этомъ бурномъ морѣ, именно на восточномъ берегу, у полуострова Мангышлака, принадлежитъ къ 1559 году (171).
Въ 1584 году не стало Іоанна, но и послѣ него любимая его мысль упрочить за Россіею господство въ Балтійскомъ морѣ, не была упущена изъ вида. При переговорахъ, веденныхъ, въ 1585 году, съ Шведскими уполномоченными на Плюсѣ, наши послы требовали назадъ части Іоаннова завоеванія, Эстляндіи, однако безъ успѣха. До заключения мира, Ивангородъ, Ямъ и Копорье, захваченные Шведами при Грозномъ, остались за ними еще на четыре года (172). Въ 1590 году, Россія, уже силою оружія, взяла обратно, не только эти три крѣпости, но еще издревле ей принадлежавшую землю Корельскую, съ главнымъ въ ней городомъ Корелою, или Кексгольмомъ. Правительство наше домогалось еще и Нарвы со всею Эстляндіею, но неудачно. Шведы ни за что не рѣшались уступить ее (173).
Въ царствованіе Ѳеодора Іоанновича, продолжавшееся по 1589 годъ, произошла видимая холодность въ сношеніяхъ Русскаго Двора съ Англійскимъ. Послѣдній самъ подалъ къ тому поводъ неумѣренными требованиями торговыхъ преимуществъ, исключительно въ пользу своихъ подданныхъ. Годуновъ, правившій тогда у насъ кормиломъ государства, не подавался на домогательство Британцевъ, и отвѣчая Королевѣ Елисаветѣ, что честная торговля открыта въ Россіи для всѣхъ народовъ, — писалъ именемъ цар-
мореходство в Балтике сделалось ничтожным, и затем Россия имела владения еще при морях Белом и Ледовитом на севере и Каспийском на юге. Плавание по двум первым, как говорено выше, продолжалось безостановочно, и наши тамошние мореходы, бесстрашные и опытные, оказали много услуг чужестранцам, бесполезно доискивавшимся северо-восточного пути в Индию (170). С покорением Казани и Астрахани русские могли бы, по-видимому, свободно ходить и по Каспийскому морю, но плаванию их на нем, не говоря уже о постоянных беспокойствах в Персии и о хищнических племенах, обитающих по берегам, много препятствовали еще и разбои, особенно со стороны казаков, почти не прекращавшиеся на Волге. Первое известие о русском торговом судне, виденном в этом бурном море, именно на восточном берегу, у полуострова Мангышлака, принадлежит к 1559 году (171).
В 1584 году не стало Иоанна, но и после него любимая его мысль упрочить за Россиею господство в Балтийском море не была упущена из вида. При переговорах, веденных в 1585 году с шведскими уполномоченными на Плюсе, наши послы требовали назад части Иоаннова завоевания, Эстляндии, однако без успеха. До заключения мира Ивангород, Ям и Копорье, захваченные шведами при Грозном, остались за ними еще на четыре года (172). В 1590 году Россия уже силою оружия взяла обратно не только эти три крепости, но еще издревле ей принадлежавшую землю корельскую, с главным в ней городом Корелою или Кексгольмом. Правительство наше домогалось еще и Нарвы со всею Эстляндиею, но неудачно. Шведы ни за что не решались уступить ее (173).
В царствование Феодора Иоанновича, продолжавшееся по 1589 год, произошла видимая холодность в сношениях русского двора с английским. Последний сам подал к тому повод неумеренными требованиями торговых преимуществ исключительно в пользу своих подданных. Годунов, правивший тогда у нас кормилом государства, не подавался на домогательство британцев и, отвечая королеве Елисавете, что честная торговля открыта в России для всех народов, писал именем цар-
