И Анна Ивановна стала сообщать дочери изобрѣтенный ею планъ.
Скромный чиновникъ Млекопитаевъ имѣлъ обыкновеніе, наиаккуратнѣйшимъ образомъ, каждое первое число приносить Аннѣ Ивановнѣ слѣдуемыя ей за квартиру деньги. Всегда бывало, пообѣдаетъ, выспится, и идетъ къ ней въ комнату «относить слѣдуемое»; а Анна Ивановна, изъ любезности, поила его обыкновенно на сей разъ чайкомъ — gratis. Такъ было и нынче.
Чиновникъ Млекопитаевъ, возставъ отъ послѣ обѣденной высыпки, облекся въ свой вицъ-мундиръ, отсчиталъ пятнадцать рублей и постучался въ дверь Анны Ивановны. — Можно войдти съ?
— Ахъ, это вы, мусье Млекопитаевъ! Войдите! раздался изъ комнаты голосъ Ниночки, которому она старалась придать обворожительность.
И Анна Ивановна стала сообщать дочери изобретенный ею план.
Скромный чиновник Млекопитаев имел обыкновение, наиаккуратнейшим образом, каждое первое число приносить Анне Ивановне следуемые ей за квартиру деньги. Всегда бывало, пообедает, выспится, и идет к ней в комнату «относить следуемое»; а Анна Ивановна, из любезности, поила его обыкновенно на сей раз чайком — gratis. Так было и нынче.
Чиновник Млекопитаев, восстав от после обеденной высыпки, облекся в свой вицмундир, отсчитал пятнадцать рублей и постучался в дверь Анны Ивановны. — Можно войти-с?
— Ах, это вы, мусье Млекопитаев! Войдите! — раздался из комнаты голос Ниночки, которому она старалась придать обворожительность.
