а иначе и на глаза не кажись! — Истираню!.. Слышь?.. Своими руками истираню!
— Я ужь и такъ истнранена!.. Ахъ! ахъ, тиранъ! измѣнщикъ!.. За кого жъ мнѣ теперича выйдти? говорила, раскачиваясь со стороны въ сторону, Ниночка.
— За Млекопитаева, подсказала ей маменька…
— Фи! противность какая! прорыдала дочка. Ни за что, ни за какія деньги не выйду!
— Выйдешь! и даромъ выйдешь! кочевряжиться-то нечего, говорю я тебѣ. Ты ужь мнѣ и такъ вотъ гдѣ сидишь. Я тебѣ этого никогда не забуду, какъ ты всѣ мои надежды обманула!!.. Своей же фортуны, дура, лишилась!
— Какъ же мнѣ за него выйдти? вопросила, утихая, Ниночка.
— Это ужь мое дѣло, моя материнская забота! Ты только слушайся! Когда у насъ первое число?
— Послѣ завтра.
— Ну, такъ ладно, изволь приготовиться.
а иначе и на глаза не кажись! — Истираню!.. Слышь?.. Своими руками истираню!
— Я уж и так истнранена!.. Ах! ах, тиран! изменщик!.. За кого ж мне теперича выйти? — говорила, раскачиваясь со стороны в сторону, Ниночка.
— За Млекопитаева, — подсказала ей маменька…
— Фи! противность какая! — прорыдала дочка. — Ни за что, ни за какие деньги не выйду!
— Выйдешь! и даром выйдешь! кочевряжиться-то нечего, говорю я тебе. Ты уж мне и так вот где сидишь. Я тебе этого никогда не забуду, как ты все мои надежды обманула!!.. Своей же фортуны, дура, лишилась!
— Как же мне за него выйти? — вопросила, утихая, Ниночка.
— Это уж мое дело, моя материнская забота! Ты только слушайся! Когда у нас первое число?
— Послезавтра.
— Ну, так ладно, изволь приготовиться.
