въ Петербургѣ, была влюблена въ него одна изъ самыхъ строгихъ, цѣломудренныхъ Діанъ — супруга нѣкоего тельца золотаго, осыпавшаго ее своими щедрыми дарами. Діана пользовалась такою чистою, непорочною репутаціей, такъ умно и съ такимъ нравственно-строгимъ негодованіемъ умѣла карать шаловливые проступки Эвиныхъ дщерей, что если бы на ея доброе имя легла какая нибудь тѣнь — Діана, казалось бы, умерла скорѣе, чѣмъ рѣшилась бы потерять свою репутацію.
Но… «грѣхъ сладокъ, а человѣкъ падокъ», говорить пословица. Это очень умная пословица. За строгою Діаной сталъ ухаживать Юлій Степановичъ фонъ-Штернъ. Діана знала о его донъ жуанскихъ подвигахъ.
— Смотри, моя милая, онъ вѣдь, очень опасенъ! шутя предостерегали ее пріятельницы.
— Чтожь изъ этого слѣдуетъ?!
— То, что ты берегись! какъ бы твое пуристическое величество не разбилось объ его ловеласовскую ловкость.
в Петербурге, была влюблена в него одна из самых строгих, целомудренных Диан — супруга некоего тельца золотого, осыпавшего ее своими щедрыми дарами. Диана пользовалась такою чистою, непорочною репутацией, так умно и с таким нравственно-строгим негодованием умела карать шаловливые проступки Эвиных дщерей, что если бы на её доброе имя легла какая-нибудь тень — Диана, казалось бы, умерла скорее, чем решилась бы потерять свою репутацию.
Но… «грех сладок, а человек падок», говорить пословица. Это очень умная пословица. За строгою Дианой стал ухаживать Юлий Степанович фон Штерн. Диана знала о его донжуанских подвигах.
— Смотри, моя милая, он ведь, очень опасен! — шутя предостерегали ее приятельницы.
— Что ж из этого следует?!
— То, что ты берегись! как бы твое пуристическое величество не разбилось о его ловеласовскую ловкость.
