шпорами и въ черномъ статскомъ сюртукѣ, который, впрочемъ, былъ на немъ застегнутъ à la militaire, т. е. такъ, какъ обыкновенно носятъ отставные военные изъ элегантныхъ. Кавказская шашка въ шагреневыхъ ножнахъ съ чернетью и красивая казачья нагайка висѣли у него на щегольскомъ узенькомъ ремешкѣ черезъ правое плечо, а на шеѣ изъ-подъ бѣлаго галстуха очень эффектно выдѣлялся на туго накрахмаленномъ пластронѣ безукоризненно свѣжей сорочки орденскій крестъ нѣсколько болѣе крупныхъ размѣровъ, чѣмъ обыкновенно принято. Судя по всему этому, надо было бы думать, что оригинальный человѣчекъ — какой нибудь отставной военный, пріѣхавшій сюда въ качествѣ „диллетанта войны“; но, при первомъ же взглядѣ на его, впрочемъ, очень приличную, физіономію, обнаруживалась полная несостоятельность такого предположенія. Не надо и разспрашивать, — достаточно было взглянуть на лицо, носившее несомнѣнную печать іерусалимскаго благорожденія, чтобъ убѣдиться, что этотъ основательный, выхо-
шпорами и в черном статском сюртуке, который, впрочем, был на нём застегнут à la militaire, т. е. так, как обыкновенно носят отставные военные из элегантных. Кавказская шашка в шагреневых ножнах с чернетью и красивая казачья нагайка висели у него на щегольском узеньком ремешке через правое плечо, а на шее из-под белого галстука очень эффектно выделялся на туго накрахмаленном пластроне безукоризненно свежей сорочки орденский крест несколько более крупных размеров, чем обыкновенно принято. Судя по всему этому, надо было бы думать, что оригинальный человечек — какой-нибудь отставной военный, приехавший сюда в качестве „дилетанта войны“; но, при первом же взгляде на его, впрочем, очень приличную, физиономию, обнаруживалась полная несостоятельность такого предположения. Не надо и расспрашивать, — достаточно было взглянуть на лицо, носившее несомненную печать иерусалимского благорождения, чтоб убедиться, что этот основательный, выхо-
