нымъ морсомъ, да тепловатою сельтерскою водою. Такъ было и на этотъ разъ.
Одинъ изъ офицеровъ, возвратившійся утромъ съ рекогносцировки плевненскихъ позицій, разсказывалъ о характерѣ мѣстности и возводимыхъ турками укрѣпленій, разложивъ передъ собою большую карту. Тѣсный кружокъ слушателей, навалясь со всѣхъ сторонъ на столъ, поближе къ картѣ, слѣдилъ съ живѣйшимъ интересомъ за его разсказомъ, и всѣ мы, увлекшись этимъ дѣломъ, совсѣмъ было уже позабыли о Соломонѣ, какъ вдругъ, глядимъ, самъ онъ «собственною персоною» изволилъ пожаловать подъ тѣнь маркитантскаго навѣса.
— А!.. ваше превосходительство!.. И вы сюда? — Милости просимъ!.. Присаживайтесь, пожалуйте къ намъ въ гости.
— Зачэмъ увъ гости? — Я издѣсъ у себя дома, возразилъ Соломонъ. — Я же остановился у казацки маркирантъ, и тутъ пока — мой главный квартэру. Теперъ уже ви, гашпада, у меня увъ гости… Милости прашю… пазжялуста!.. Эй, маркитантъ! маркитантъ, шямпанскаво!.. Изъ
ным морсом, да тепловатою сельтерскою водою. Так было и на этот раз.
Один из офицеров, возвратившийся утром с рекогносцировки плевненских позиций, рассказывал о характере местности и возводимых турками укреплений, разложив перед собою большую карту. Тесный кружок слушателей, навалясь со всех сторон на стол, поближе к карте, следил с живейшим интересом за его рассказом, и все мы, увлекшись этим делом, совсем было уже позабыли о Соломоне, как вдруг, глядим, сам он «собственною персоною» изволил пожаловать под тень маркитантского навеса.
— А!.. ваше превосходительство!.. И вы сюда? — Милости просим!.. Присаживайтесь, пожалуйте к нам в гости.
— Зачэм ув гости? — Я издес у себя дома, — возразил Соломон. — Я же остановился у казацки маркирант, и тут пока — мой главный квартэру. Тепер уже ви, гашпада, у меня ув гости… Милости прашю… пазжялуста!.. Эй, маркитант! маркитант, шямпанскаво!.. Из
