раскинулся по скатамъ широкой лощины, въ глубинѣ которой въ нѣсколькихъ мѣстахъ бьютъ семь ключей — „студней“, — откуда произошло и самое названіе селенія. Эти ключи даютъ начало маленькому ручейку, который течетъ на сѣверо-востокъ и впадаетъ верстахъ въ двадцати-пяти отъ Горнаго Студня въ рѣку Янтру. На сѣверномъ скатѣ лощины расположена христіанская часть селенія, на южномъ — магометанская. Эту послѣднюю съ трехъ сторонъ окружала совершенно голая, открытая мѣстность, поросшая травою-колючкой и дрокомъ. Тамъ уныло торчали теперь развалины стѣнъ и дымовыя трубы. Обыватели-турки, при наступленіи русскихъ войскъ, всѣ бѣжали за Балканы, а болгары, вслѣдъ за ними, разрушили изъ мести ихъ опустѣлое селеніе. Остались на покинутомъ попелищѣ однѣ лишь одичалыя, волкообразныя собаки, которыя отъ голода и злости наполняли по ночамъ всю окрестность отчаяннымъ, долгимъ, заунывнымъ воемъ, и этотъ вой способенъ былъ нагнать на душу тоску неисходную…
раскинулся по скатам широкой лощины, в глубине которой в нескольких местах бьют семь ключей — „студней“, — откуда произошло и самое название селения. Эти ключи дают начало маленькому ручейку, который течет на северо-восток и впадает верстах в двадцати-пяти от Горного Студня в реку Янтру. На северном скате лощины расположена христианская часть селения, на южном — магометанская. Эту последнюю с трех сторон окружала совершенно голая, открытая местность, поросшая травою-колючкой и дроком. Там уныло торчали теперь развалины стен и дымовые трубы. Обыватели-турки, при наступлении русских войск, все бежали за Балканы, а болгары, вслед за ними, разрушили из мести их опустелое селение. Остались на покинутом пепелище одни лишь одичалые, волкообразные собаки, которые от голода и злости наполняли по ночам всю окрестность отчаянным, долгим, заунывным воем, и этот вой способен был нагнать на душу тоску неисходную…
