— Спать хочется.
— Этъ!.. Какъ быдто ви какой сштарикъ!.. Сшпать!.. Увъ гробу насшпаться вуспѣемъ, говору вамъ.
— Ну, пока до гроба, можно выспаться и здѣсь.
— А я вамъ сшавѣтую не сшпать.
— Вотъ те и на!.. Почему такъ?
— Тутъ вжасно много бліохи, — увсе равно, не дадутъ вамъ зайснуть… Вжасво злыи бліохи, какъ собаки!
— Я пока не чувствую.
— А я вже. Такъ и ходятъ, такъ и ходятъ… Паскудство… Пфе!.. Лучше не сшпать.
— Все равно, попытаюсь.
— Н-ну, какъ знаетю!..
Опять на нѣсколько минутъ молчаніе. Со двора слышенъ богатырскій храпъ кучеровъ-румыновъ, растянувшихся на землѣ на своихъ свиткахъ, и тоненькій носовой высвистъ г. Нудельмана, прикорнувшаго въ коляскѣ. А голодные псы на турецкой сторонѣ такъ и разливаются.
— Капитанъ!.. Капитанъ!! Капитанъ!!!
— Спать хочется.
— Эт!.. Как быдто ви какой сштарик!.. Сшпать!.. Ув гробу насшпаться вуспеем, говору вам.
— Ну, пока до гроба, можно выспаться и здесь.
— А я вам сшаветую не сшпать.
— Вот те и на!.. Почему так?
— Тут вжасно много блиохи, — увсе равно, не дадут вам зайснуть… Вжасво злыи блиохи, как собаки!
— Я пока не чувствую.
— А я вже. Так и ходят, так и ходят… Паскудство… Пфе!.. Лучше не сшпать.
— Всё равно, попытаюсь.
— Н-ну, как знаетю!..
Опять на несколько минут молчание. Со двора слышен богатырский храп кучеров-румынов, растянувшихся на земле на своих свитках, и тоненький носовой высвист г. Нудельмана, прикорнувшего в коляске. А голодные псы на турецкой стороне так и разливаются.
— Капитан!.. Капитан!! Капитан!!!
