— Ну, когда такъ, то вставайте же и кушійте. За вашево здоровья!
Нечего дѣлать, пришлось встать и выпить стаканъ теплаго шампанскаго.
— Ну, вотъ и прекрасно! Благодару вамъ… Пазжволте, я вамъ ищо валью.
— Нѣтъ, ужь благодарю покорно, я больше не въ состояніи.
— Ну-ну-ну, какой увздоръ!.. Ваенный афицеръ и увдругхъ „не въ сшастаянью“!.. Я пилъ за вашево здоровья, теперь ви пейте за маво.
— Да сами-то вы вѣдь ничего не пьете, — только пригубили.
— Я-а??? Гхто вамъ сказалъ?!. Сшьто ви, Богхъ изъ вами! сштобы я и увдругхъ не выпилъ?!.. Нѣ-ѣтъ, звините, я пью… Ви ищо увидите, какъ я пыо! — Я толке жалаю продолжать немножка маво вдаволствію изъ такимъ гхаросшимъ виномъ… я сшмакую-сабѣ понемножке, но я пью…
О, я пыо, и я буду много пить!.. Ви пасшматритю…
— А впрочемъ, согласился я: — давайте пить! Но только съ условіемъ: пить до́
— Ну, когда так, то вставайте же и кушийте. За вашево здоровья!
Нечего делать, пришлось встать и выпить стакан теплого шампанского.
— Ну, вот и прекрасно! Благодару вам… Пазжволте, я вам ищо валью.
— Нет, уж благодарю покорно, я больше не в состоянии.
— Ну-ну-ну, какой увздор!.. Ваенный афицер и увдругх „не в сшастаянью“!.. Я пил за вашево здоровья, теперь ви пейте за маво.
— Да сами-то вы ведь ничего не пьете, — только пригубили.
— Я-а??? Гхто вам сказал?!. Сшьто ви, Богх из вами! сштобы я и увдругх не выпил?!.. Не-ет, звините, я пью… Ви ищо увидите, как я пыо! — Я толке жалаю продолжать немножка маво вдаволствию из таким гхаросшим вином… я сшмакую-сабе понемножке, но я пью…
О, я пыо, и я буду много пить!.. Ви пасшматритю…
— А впрочем, согласился я: — давайте пить! Но только с условием: пить до-
